– Могу попробовать вернуться в прошлое.

– Подожди Гейджа, нельзя рисковать, пока мы не вместе. Не стоит оно того, Кэл. Раньше ты видел лишь разрозненные куски, обрывки, а расплачиваться пришлось по полной.

– Теперь я старше и мудрее. И мне кажется, что появляясь теперь – вспомни наши сны и то, что случилось с Куин, – оно растрачивает силы. Возможно, я узнаю больше, чем прежде.

– Только с Гейджем. Это… Гм, – пробормотал Фокс, глядя куда-то за спину Кэла. – Свежие цветочки.

Оглянувшись, Кэл увидел стоявшую за дорожкой Куин. Куртка ее была расстегнута, и она с изумлением наблюдала, как Майерс с грацией бегемота подходит к дорожке и бросает свой счастливый красный шар.

– Это Куин.

– Узнал. Я тоже читал ее книги. На фото она хороша, а в жизни еще круче.

– Я первый ее увидел.

Фокс усмехнулся и с улыбкой посмотрел на Кэла.

– Приятель, дело не в том, кто увидел ее первым, а в том, кого видит она. Я включу на полную катушку свой сексуальный шарм, и ты станешь человеком-невидимкой.

– Ерунда. Твой сексуальный шарм не зажжет и сорокаваттную лампочку.

Куин подошла к ним, и Кэл подвинул к ней табурет.

– Вот ради чего меня сегодня отвергли, – сказала она. – Пицца, пиво и боулинг.

– Хет-трик Хуокинс Холлоу. Я сегодня здесь дежурю. Куин, это Фокс О’Делл.

– Вторая составляющая триады. – Она пожала руку Фоксу. – Теперь я вдвойне рада, что выбрала самое популярное место в городе. Не возражаете, если я к вам присоединюсь?

– Нисколько. Угостить вас пивом? – спросил Фокс.

– Можно, конечно, но… только некрепкое.

Кэл шагнул к стойке бара.

– Я принесу. Что-нибудь еще? Пиццу?

– Ну… – Она посмотрела на тарелку с пиццей, и ее глаза внезапно увлажнились. – Не думаю, что у вас есть хлебцы из цельномолотого зерна и обезжиренная моцарелла.

– Следите за здоровьем? – спросил Фокс.

– Наоборот. – Куин прикусила губу. – Меняю образ жизни. Черт, как аппетитно выглядит. А что, если мы разделим одну из этих порций пополам? – Она провела ребром ладони над тарелкой.

– Без проблем.

Кэл принес нож для пиццы и разрезал кусок на две части.

– Я люблю жир и сахар, как мать любит своего ребенка, – сообщила Куин Фоксу. – И поэтому пытаюсь придерживаться разумной диеты.

– Мои родители – вегетарианцы, – сказал Фокс, когда они разложили пиццу по тарелкам. – Я вырос на тофу и люцерне.

– Боже, как печально.

– Вот почему он при любой возможности предпочитал есть у меня, а все свои деньги тратил на «Литл Деббис» и «Слим Джимс».

– «Литл Деббис» – это пища богов. – Она улыбнулась Кэлу, который поставил перед ней пиво. – Мне нравится ваш город. Я прошла несколько кварталов вдоль Мейн-стрит. Замерзла как собака, вернулась в эту милую гостиницу «Отель Холлоу», уселась на подоконник и стала наблюдать за окружающим миром.

– Чудесный мир, но в это время года слегка заторможенный.

– Угу, – согласилась Куин, осторожно откусывая от узкого треугольника пиццы. Потом закрыла глаза и вздохнула. – Вкусно. Я надеялась, что нет – ведь это всего лишь пицца в баре боулинга.

– Стараемся. Но в «Джинос» на той стороне улицы еще вкуснее, да и выбор больше.

Открыв глаза, Куин заметила, что Кэл ей улыбается.

– Нехорошо говорить такое женщине, которая меняет образ жизни.

Кэл наклонился над стойкой, улыбка его приблизилась, и Куин почувствовала, что у нее путаются мысли. Эта быстрая асимметричная улыбка – лучшее, о чем может мечтать женщина.

Он не успел ничего сказать. Кто-то окликнул его, и взгляд этих спокойных серых глаз оторвался от нее и скользнул к другому концу.

– Я на минуту.

– Ну, вот. – Черт, ее сердце было готово остановиться. – Наконец мы остались одни, – сказала она Фоксу. – Значит, вы, Кэл и пока отсутствующий Гейдж Тернер дружите с самого детства?