На следующей полке стоит парфюм. В открытых коробках поблёскивают наручные часы. Рядом лежат модные солнцезащитные очки.

В самом низу валяются книги и тетрадки, которые с завидной регулярностью любезно заполняют ему девчонки. Видимо, чтобы не сильно перенапрягался по учёбе в колледже, и уделял им всё своё внимание.

Поворачиваюсь и замираю.

Над столом висит мой презент – плакат-ватман, который я собственноручно скреативила для Хантера в честь его двадцать первого дня рождения.

Неожиданно. Ничего не сказал ведь, когда нашёл подкинутый под дверь подарок.

Понравился значит? Пожалуй есть вероятность, что да. Раз уж соизволил прикрепить его на стену.

Подхожу ближе, придирчиво разглядывая своё творение.

На ватмане наши с Хантером фотки, оформленные цветными надписями и разными стикерами-наклейками с приколами.

Снимки (на подбор один дебильнее другого) были сделаны в разные периоды времени.

Вот, например, мне четыре, а ему семь. Строим песчаное королевство на побережье. Точнее, строю я, а засранец Хантер его рушит. Именно этот момент запечатлён на камеру.

Или тут. Брукс, растопырив пальцы, наставляет мне над головой рожки. Я тоже мелкая, но уже победившая в своём первом детском турнире. Стою, сжимая в руке награду и, довольная как слон, улыбаюсь. А не следовало бы, ведь один из молочных зубов переднего ряда в тот день предательски отсутствовал на месте.

Хохотнув, качаю головой.

Идём дальше. Что тут у нас…

Кухня тёти Джен. Мы с Бруксом оба выглядим не айс, потому что лица перепачканы в муке.

Это результат того, что в тот вечер я капитально достала мальчишку. Впрочем, в долгу после его выходки не осталась, и ему тоже пришлось отведать белой пыльцы...

Медленно веду по плотной бумаге пальцем вниз.

Воскресное утро. Дурачимся у бассейна. Я лежу на ярком, чёрно-рыжем надувном матрасе. Хантер пытается меня с него скинуть. Выражение моего лица в этот момент – отдельная песня.

На следующей фотке жарим шашлык во дворе. Точнее имитируем битву на шпагах, используя шампуры.

А вот одиннадцатилетний кучерявый Хантер, закусив губу, с сосредоточенным видом заплетает мне косичку-колосок.

Глядя на этот снимок, клянусь, снова будто физически ощущаю прикосновение его пальцев к моим волосам. Это было… Странно приятно и волнующе.

Перевожу взгляд вниз.

На очередном снимке мы с ним в одинаковых красных свитерах с белыми оленями. По-моему, это моё десятое Рождество. На заднем фоне нарядная ёлка, невпопад украшенная мальчишками, и коробка с подарками.

А тут мы постарше. Парк развлечений. Катаемся на американских горках. Ветер треплет волосы. Глаза горят азартом. Рты нараспашку. Оба орём. Возбуждённые, напуганные и офигевшие.

Слева от этой фотки другая. Свесив ноги, сидим на крыше самого высокого здания Блу Бэй, построенного пять лет назад.

Башня Плаза. Мы с Итаном, Кайлом и Дилан собирались незаконно туда забраться. Хантер, услышав об этом, не отпустил нас одних. Пошёл тоже, прекрасно понимая, что с ним или без него мы всё равно туда полезем.

О, а вот и моя любимая. В центре плаката.

Пляж. Чистое голубое небо без единого облачка. Океан, шумными волнами набегающий на берег. Лучи предзакатного солнца красиво подсвечивают по-спортивному сложенный торс. Хантер, сощурившись, улыбается. Он – загорелый, мокрый от воды и на его коже мурашки. Я, запрыгнувшая на его спину, улыбаюсь тоже, при этом крепко обнимая сильную шею и загорелые плечи.

Отлично помню тот день, и как же болезненно жжёт где-то там, за рёбрами. Потому что хотела бы вернуться в тот период и отчаянно хотела бы вернуть нашу дружбу. Те беззаботные, лёгкие отношения. Тогда в них не было никакого напряга. Мы могли дурачиться по-всякому, свободно касаться друг друга и даже спокойно спать в одной кровати.