– Вот-вот, – подтвердил Ит. – Боюсь, нам предстоит узнать еще много интересного. Потому что читать мы только начали, там этих записей ого сколько. Но, – он посерьезнел. – Вы обе отлично знаете, что иногда нужен не разум, а нечто иное. Потому что ты, Эри, делала то, что ты делала, ориентируясь на интуицию, а ты, Бертик, пыталась протащить с собой картину с двумя бабочками, когда мы бежали с Терры-ноль. Осуждая за что-то Аду, помните об этом. Просто помните об этом.

6

Крапива

День выдался пасмурный, поэтому – пустой. Заняться было абсолютно нечем: Ада сказала, что хочет отдохнуть, Роман после завтрака и вовсе лёг спать, и Яр в результате остался один, совершенно один на своём запущенном и заросшем участке. От нечего делать он даже прошелся по этому самому участку, вспоминая, что тут было когда-то, но даже эти воспоминания не подвигли его ни на что. Зачем? Для чего это всё? Для кого? Нет, Яр прекрасно знал, что их ровесники пашут на дачах с апреля по ноябрь, выращивая всякое и разное, но он уже давно разучился испытывать потребность в этом всяком и разном, и участок много лет как зарос травой. Когда-то Яр косил, и участок в те времена выглядел хотя бы опрятно, но косилка давно сломалась, и покупать новую он не стал. Опять же – зачем? Всё, что было нужно самому Яру, сжалось до двух крошечных пространств: маленькой комнаты, в которой стояли две узенькие кровати, и ещё меньшей кухни, где находилась одноконфорочная плитка, умывальник, ведро с водой, и шкафчик, в который Яр складывал свои невеликие запасы продуктов, как то – макароны, чай, банку с кофе, сахарницу, растительное масло, консервы, да хлеб. Этим его потребности, как в комфорте, так и в пище, ограничивались. Кроме дома, на участке Яра имелся еще один объект, который был обитаем – туалет типа «домик с сердечком», и летний душ, стоявший неподалеку. К ним Яр протаптывал узенькие тропинки, которые весной всегда находил запущенными, словно и не ходил по ним вовсе.

Но… при входе снова разрослась чёртова крапива, и Яр подумал, что её надо хотя бы немного, но прижать, потому что в этом году весна выдалась дождливая, и крапива разрослась неимоверно, залезла на дорожку к дому, и весьма больно кусала всех, кто по дорожке ходил. К тому же крапива Яру не нравилась. Куст у входа казался объектом чужеродным, к тому же Яр, проходя утром мимо этого куста, в очередной раз обжег руку, поэтому судьба крапивы была предрешена: допив кофе, Яр отыскал ключ от сарая, и пошел за тяпкой.

«Вот интересно, – думал он. – А ведь в этом месте крапива вырастала каждый год, сколько я себя помню. И когда мы с Яном были совсем еще мальчишками, мама посылала нас здесь полоть, и когда с Яном это всё случилось, я, по заданию мамы или отца, её отсюда выкапывал, и потом, когда уже был тут один, несколько раз за лето срубал её косилкой, и вот, поди же ты. Почему-то снова растет. Может, ей место чем-то нравится? Здесь, под яблонями, тень, вот она так и вымахивает, наверное».

Яблони, под которыми стояли крапивные заросли, были старыми, раскидистыми, и, как и всё на участке, основательно запущенными. Их никто не лечил, за ними никто толком не ухаживал; ветки их в яблочные годы ломились под гнётом плодов, а стволы, не знавшие уже много лет побелки, покрывал местами мох. Но яблони всё еще держались, стояли, жили – так же, как жил почему-то их хозяин. Мы с ними друг другу не мешаем, думалось Яру, они просто тут стоят, а я просто хожу мимо. И всех всё устраивает.

В сарае отыскалась древняя тяпка с рассохшейся ручкой, и не менее древний точильный камень – Яр полчаса убил, чтобы хоть как-то выправить заржавевшее лезвие, и это ему удалось, хотя, конечно, результат от идеала был далёк. Ничего, думал Яр, мне же совсем немного надо, хоть сколько порублю, пусть не за один раз, но справлюсь, главное, чтобы ходить не мешала. Он взял тяпку, и пошел к калитке. Так, какой получается фронт работ? Да не очень большой, если вдуматься. Где-то два на три метра. Главное, не торопиться, действовать потихоньку, чтобы не разболелось сердце. Без фанатизма, в общем. Понемножку.