Но тело требовало отдыха. Хотя бы полчаса.

Ягуар уложил тело на камень. Развел руки. Захлестнул ременные петли на запястьях и прикрепил к вбитым в валун штырям. Привязал ноги. И только после этого разломил нашатырную капсулу перед носом. Некоторое время ничего не происходило. Ягуар даже испугался, что парень умер, но вот ноздри его дрогнули, втягивая запах, губы скривились, а веки разошлись.

Глаза были серы, как предрассветное небо.

– Т… ты…

Ягуар поднес к губам лежащего флягу и, придерживая голову, помог сделать несколько глотков. Хороший коньяк пусть и ненадолго, но согреет.

– Уже скоро, – пообещал Ягуар, вернув флягу во внутренний карман куртки.

– Какого хрена?

Парень дернулся, но ремни держали хорошо.

– Ты что, мать твою…

– Солнце четырех ягуаров длилось лет шестьсот семьдесят шесть. И те, кто жил при этом Солнце, были съедены ягуарами одновременно с Солнцем. А случилось это в год тринадцатый, когда Кецалькоатль впервые выступил против Тескатлипока и сам стал Ягуаром, пожрав гигантов.

– Отпусти меня, слышишь?

– И когда погибли все, разрушилось Солнце.

– Отпусти!

Небо светлело. Щиты теней дрожали, грозя в любой момент расколоться под ударом солнечного копья. И сердце Ягуара колотилось, томимое жаждой принять этот удар.

– Второе Солнце, Солнце четырех ветров. Кецалькоатль оставался Солнцем еще тринадцать раз по пятьдесят два года. После их окончания Тескатлипока, будучи богом, превратился в ягуара, как пожелали другие братья, он и ходил в образе ягуара и так ударил лапой Кецалькоатля, что тот свалился и перестал быть богом. Поднялся такой сильный ветер, что унес людей, и они превратились в обезьян, а Солнцем стал Тлалок.

– Ты ненормальный, – Алексей перестал дергаться. Он попытался расслабить руки и вертел запястьями, норовя сбросить петли. Не выйдет. Ягуар точно знал. Но упорство пленника доставляло радость. Воин должен уходить, сражаясь.

– Но Кецалькоатль вызвал огненный дождь с небес и устранил Тлалока, и сделал Солнцем свою жену Чальчиутликуэ, которая была Солнцем шесть раз по пятьдесят два года, что составляет триста двенадцать лет. Те, кто жили в третью эпоху вместе с Солнцем четырех дождей, также погибли.

Алексей рванулся, выгибаясь дугой, и заорал.

– Следом наступила эпоха четвертого солнца, каковое называли Солнцем четырех вод. И длилась она пятьдесят два года, во время которых сохранялась вода на земле. И закончилась она великим дождем.

Ягуар извлек ножи.

– Убьешь? – совсем успокоившись, спросил пленник. Он смотрел прямо, и в глазах его не было страха.

А солнечное копье разломило тени, рассыпая на землю благодатный свет. Сочились кровью раны тьмы, и солнце плясало, радуясь тому, что вновь сумело подняться на небосвод.

– Пятое Солнце называется Солнцем движения. И при нем будет голод, землетрясения, войны.

– Ну да, конечно. Мы все погибнем.

– Солнце погибнет. Все живое погибнет. Пятое Солнце – последнее. Оно теряет силы. Посмотри.

Желтый шар плыл меж льдинами туч.

– И моя смерть поможет солнышку жить? Ты соображаешь, насколько это бредово?

– Он съест твое сердце. И даст тебе новое, чтобы ты стал в его свиту. Тьма отступит.

Ягуар быстро распорол одежду, оголяя грудь. Пленник дышал быстро. Сердце его стучало, готовое соединиться с чем-то много большим, чем хрупкий сосуд плоти.

Положив ладони на живот, Ягуар с наслаждением впитывал этот совершенный ритм, жалея лишь о том, что сам не скоро удостоится подобной чести.

– Тебя ж найдут, – произнес Алексей.

Когда-нибудь обязательно. Но идущий по струне мира не о своей судьбе должен заботиться.