— Золотинка! — слышу я за спиной знакомый голос и оборачиваюсь. — Привет, красотка! — Миша Славин — мой некогда одноклассник, а ныне, благодаря деньгам своего отца — популярный певец, подскакивает ко мне и заключает в объятия.

Нас тут же обступают папарацци, и Миша, оттеснив Марка, разворачивает нас к камерам. Его рука пробирается в глубокий кружевной вырез платья на моей спине, прижимая к себе ещё ближе.

Продолжая улыбаться в объективы, краем глаза замечаю, как Орлов, с силой ухватив локоть Славина, резко оттягивает его руку от моей спины. Миша отвечает на это недоумённым вопросительным взглядом. Игнорируя Славина, Орлов хватает меня за руку и ведёт к дверям в зал.

— Ты что делаешь? — спрашиваю его строгим шёпотом.

— А что делаешь ты? — с нескрываемым недовольством в голосе парирует Орлов. — Какого х… этот щенок тебя лапает?

От его резкости и строгого выговора я изумлённо распахиваю глаза.

— Орлов, ты нормальный?! Миша мой старый друг. Мы с ним в школе за одной партой сидели.

— И это даёт ему право тебя лапать? — в тёмных глазах штормит, в уголках глаз веером западают морщинки, превращая взгляд в пристальный холодный прищур.

— Мы просто поздоровались. Это тусовка, здесь принято так общаться.

— Значит, на подобные тусовки мы больше не ходим.

— Это ещё почему?

Орлов наклоняется к моему уху и напоминает:

— Потому что мне надоело оттаскивать от тебя мужиков. Мы договаривались не ставить друг друга в неловкое положение.

— Именно этим ты и занимаешься! Завтра везде напишут, что ты устроил публичную сцену ревности. Это в лучшем случае. Так что готовься.

— Я не читаю жёлтую прессу.

— А люди читают.

— Плевать, — огрызается он.

— Орлов, на нас люди смотрят, — я обвиваю его шею руками, прочёсываю пальцами волосы на затылке. — Поэтому хватит строить из себя обиженного мужа, улыбайся и изображай неземную любовь.

— Ненавижу всё это, — с улыбкой цедит он, смыкая руки на моей талии.

— Тебя никто и не просит любить всё это. Просто веди себя прилично.

— Это не я… — снова начинает возмущаться он, но я его прерываю.

— Орлов, не заводись. Хочешь поскандалить, потерпи до дома.

Марк вдруг наклоняется ко мне, убирает пряди волос за плечо и целуют куда-то за ухо.

— Люди смотрят, — поясняет он шёпотом, посылая мурашки по телу.

«Людьми» оказывается Жданов. Повернув голову, сразу вижу его.

Высокий, темноволосый, в идеально сидящем по фигуре угольно-чёрном костюме, белоснежной сорочке и сизом шёлковом галстуке, с невероятно обаятельной улыбкой, от которой я когда-то была без ума.

Сейчас остались только обида и разочарование, поэтому показать, что у меня всё хорошо, я не против. Подыгрывая Марку, провожу рукой по его щеке, маняще улыбаюсь. Хлопнув длинными ресницами, приоткрываю губы в ожидании поцелуя… которого не случается.

— Ольховские! Какая встреча! — улыбается своей широкой белоснежной улыбкой подошедший к нам Игорь, а вот Марк мрачнеет на глазах.

Я замираю, ожидая, пожмёт ли Орлов руку Жданову.

Только публичного скандала нам не хватало…

21. Глава 21

Перевожу встревоженный взгляд со Жданова на Орлова. К счастью, Марк не забывает, что вокруг полно людей и камер.

— Добрый вечер, — сдержанно здоровается он, отвечая на короткое рукопожатие, и снова притягивает меня к себе. Не сопротивляюсь. Если это его успокаивает и позволяет чувствовать своё превосходство, то пусть. Хочу видеть рядом с собой спокойного и уверенного в себе в мужчину. Сейчас мы играем на одной стороне.

— Ты один, без Марго? — интересуюсь у Жданова.

— Марго на Неделе моды в Милане, — отвечает Игорь. У его жены сеть дорогих бутиков и она не пропускает показы. В прошлом году в это время мы с ним получили возможность целую неделю все ночи проводить вместе. Сейчас кажется, что всё это было не со мной.