— Мне следовало ей поведать о твоих… достоинствах? Сомневаюсь, что это поможет сделке. Ну, если только потешит твоё эго. Но я в этом не участвую. И тебе, кстати, не советую. Её интерес к тебе слишком явный, и может не понравиться её мужу.

— Он знает свою жену, а ещё — видел мой явный интерес к тебе.

— Да уж, сегодня ты превзошёл самого себя. Не переигрывай, «милый».

— Я знаю, что делаю, «любимая», — в тон мне отвечает Орлов, и до квартиры мы больше не разговариваем.

20. Глава 20

После свадьбы на нас посыпались многочисленные приглашения: на вечеринки по поводу дней рождений, открытие галерей, бутиков, выставок, презентации, юбилеи компаний.

Я не прочь вновь окунуться в светскую жизнь, но Орлов выставил чёткое требование: одно мероприятие в неделю. Приходится выбирать только самые значимые.

Первый наш официальный выход как пары должен состояться сегодня.

Макияж, укладка, платье — я уже собрана, но Орлов опаздывает. Мероприятие предполагает красную ковровую дорожку и короткий фотосет для гостей, поэтому приехать нужно до его окончания.

Орлов наконец появляется. Услышав, как он торопливо поднимается по лестнице, выглядываю из комнаты:

— Мы опаздываем!

— Извини. Десять минут. Только душ приму.

— Твой смокинг на вешалке.

Нужно отдать должное, ровно через десять минут он спускается в гостиную, где я его жду.

Ультрамодный смокинг с тонкими чёрными лампасами и серебристой отстрочкой смотрится на нём просто отлично. Но вот сам Орлов хмурится, рассматривая себя.

— Чего-то ещё более фееричного не нашлось? — саркастически интересуется он, вскидывая брови.

— Ничего ты не понимаешь! Это Чезаре Аттолини, последняя осенне-зимняя коллекция. Отличный смокинг, — подхожу к нему, поправляю бабочку, проверяя её узел на прочность, и удовлетворённо киваю: — Вот теперь идеально. Замечательно выглядишь.

— А ты… — Орлов окидывает взглядом мой наряд и зависает.

Я ожидаю услышать комплимент, потому что в платье из плотного полупрозрачного кружева, расшитого бисером, выгляжу шикарно. Оно словно футляр обхватывает фигуру, демонстрируя формы. В высоком аппетитном разрезе виднеются обнажённые ноги. Узкие стопы изящно изгибаются в босоножках на тонких высоких каблуках.

— Оно почти прозрачное, — наконец выдаёт Орлов.

— Такой фасончик, — похоже, комплиментов я сегодня не дождусь.

— В таком виде ты не пойдёшь — безапелляционно, заявляет Орлов.

— Ты серьёзно?! — тут же взвиваюсь я. — Я потратила кучу денег на наряд, подобрала под него подходящий для тебя, прождала тебя целый час, а сейчас ты мне заявляешь, что тебе, видишь ли, не нравится моё платье. Иди к чёрту, Орлов! Или мы идём вместе, или я одна.

Должно быть, моё лицо в этот момент темнее грозовой тучи, а глаза мечут молнии, потому что наше вечное противостояние взглядами я впервые выигрываю.

— Ладно, поехали, — соглашается Орлов. — Всё равно на переодевание уже нет времени.

Очень хочется ответить, что даже если бы оно и было, то я всё равно не стала бы ничего менять. Но предусмотрительно прикусываю язычок и молчу.

Церемония шумная и многолюдная, приглашённые — актёры, музыканты, художники, светские львицы, бизнесмены — толкаются на красной дорожке будто в метро в час пик. Кричат и щёлкают вспышками фотографы, хаотично бегают организаторы и официанты с полными подносами бокалов.

Я вновь чувствую себя в центре внимания, притягиваю взгляды нарядом, приветствую знакомых, кокетливо улыбаюсь, вступая в короткие разговоры. А вот Орлову всё происходящее явно не нравится. Он держит меня за руку так крепко, что мне передаётся его напряжение. Он силится сохранять на лице ровную улыбку, да и в целом выглядит так, будто с трудом сдерживает остро скребущегося зверя недовольства глубоко внутри.