– Ты ночью ничего не слышал? – накинул я следующий вопрос.

Я просто не мог поверить, что Шавкад, вот так, совершенно спокойно, стоит передо мной и делает вид, будто ничего не знает.

– Да что случилось-то! – теперь уже он сорвался на крик. – Ты можешь толком объяснить?!

– Пф-ф-ф, – выдохнул я и трясущейся рукой провёл по лицу. – Ты сейчас серьёзно?

– Ой, да иди ты в жопу! – натурально взревел он. – Я к нему, как к человеку…

Шавкад махнул рукой и развернулся, собираясь уходить. А до меня наконец-то дошло, что он действительно не в курсе случившегося.

– Постой! – крикнул я ему в спину, но вместо адекватной реакции увидел средний палец. – Да ёпт… Шавкад! Ну извини…

Узбек остановился прямо посреди дороги и обернулся ко мне. Некоторое время он о чём-то думал, а может, ожидал, что я к нему подойду. Но в какой-то момент, видимо, осознал, что стоять вот так, на проезжей части, не самая лучшая идея, и снова двинулся ко мне.

– Так ты его видел? – теперь уже Шавкад повторил свой главный вопрос.

– Нет, но…

– У-у-у, собака! – выругался узбек. – Придёт – все уши оборву, засранец!

В конце он что-то ещё добавил на своём языке.

– Да постой ты! – Я придержал приятеля, который снова собрался уходить. – Там… В общем… Короче, плохо всё.

– Чё?! – нахмурился Шавкад. – Ген, ты чего такое говоришь опять? Что плохо? Почему плохо?

– Да я понятия не имею, как тебе это объяснить! – закричал я. – Ты не понимаешь! Не поверишь! Там все мертвы – все! Им глотки порвали! Детям, старикам, всем без разбора!

Узбек смотрел на меня широко раскрытыми глазами и тихонько пятился.

– Стой! Да куда ты?!

– Ген, ты это… – Он выставил руки перед собой. – Ты давай поспи, ладно? Я потом зайду…

– Тьфу! – в сердцах плюнул я и, махнув рукой, запрыгнул в машину. В зеркале заднего вида ещё какое-то время отражалась его одинокая фигура, стоящая на обочине.

Светофор трижды мигнул жёлтым сигналом, переключаясь на красный свет, и я инстинктивно вдавил педаль тормоза, замерев аккуратно у стоп-линии.

Улицы всё ещё оставались пустынными. Не понять, сколько людей остались живы и сколько из них такие, как Шавкад, то есть не имеют и малейшего представления о том, что творилось ночью на площади.

Если мне не изменяет память, то в прошлом году на аналогичное мероприятие явилось аж пять тысяч жителей, жаждущих веселья. Учитывая плотность населения в двадцать с небольшим – это примерно каждый четвёртый. И если часть из них явилась домой на рассвете и вгрызлась в глотки своим семьям, то количество обращённых можно смело удваивать, если не больше. И это как раз объясняет опустевшие улицы.

Но Шавкад не в курсе случившегося. Его сын домой не вернулся, а значит, вероятнее всего, находится среди тех, кого затолкали в автобусы. Я попытался воскресить в памяти лица тех, кого лишь мельком видел на площади, но это было бесполезно. Перед глазами всплывали совсем другие картины, в основном из человеческого фарша или того момента, где мертвецы вдруг начали оживать.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – выругался я, не забыв гневно постучать по баранке.

Светофор вновь подмигнул мне жёлтым, переключаясь на запрещающий сигнал. За размышлениями я напрочь пропустил зелёный. Однако всюду, куда доставал взгляд, было пусто, и я плюнул на правила и штрафы. Вот только поехал я вовсе не домой и не на осмотре близлежащих посёлков, как собирался. Я развернул машину и погнал обратно.

Одному мне явно не справиться. А у Шавкада имеется отличный мотив, чтобы стать моим напарником.

Влетев на территорию бывшего завода, я резко затормозил возле овощного склада и, не глуша двигатель, выскочил из машины.