В доме было тихо. Старик Эдвард, дворецкий, предложив чай, попросил подняться в кабинет Савелия Васильевича.

— Юрий Степанович ждет вас.

Адвокат отца. Ну что ж, осталось всего ничего — оглашение завещания, и можно будет расслабиться.

— Неплохая картина, — прокомментировал Костя, идя следом за Линой.

— Да, отец приобрёл ее на аукционе во Франции. Я еще совсем маленькой была. Наверняка стоит огромных денег.

— Можно будет продать, — заметил муж.

— Кость, а зачем? Чего тебе не хватает?

Сзади раздался язвительный смех Веры:

— Делите шкуру не убитого медведя?

— Убитого, Верочка, убитого.

Оправив черную накидку, Лина открыла дверь кабинета отца.

Адвокат сидел за большим столом из черного дерева и что-то писал. Увидев вошедших, встал.

— Добрый день, — кивнул. — Присаживайтесь.

Вера плюхнулась в кресло у стены, Лина осталась стоять.

— Давайте только побыстрее, — девушка сунула телефон в сумочку, взглянула на часы. — У меня дел невпроворот.

— Эдуард сейчас принесёт напитки, — Юрий Степанович успокаивающе улыбнулся.

— Это совсем не обязательно. Давайте поскорее покончим с этим, — хмыкнула Лина. — Или мы кого то ждём?

Константин хмуро поглядел на жену.

— Кстати, твой брат Александр не собирался пожаловать?

— С ума сошёл, Кость? Ему нельзя высовывать нос. Никто даже не знает, где этот придурок блуждает!

— Ну, тогда не будем терять время, Юрий Степанович, давайте приступим к оглашению и узнаем последнюю волю Савелия Васильевича, — поторопил Константин.

— Я бы рад, — адвокат развел руками, — но мы ожидаем еще одного члена семьи.
Лина слегка приподняла бровки, с недоумением огляделась.

— Члена семьи?

— А вот и он.

Дверь распахнулась, и на пороге показался мужчина. Высокий, в темно-сером костюме и чёрной водолазке. Головы всех присутствующих повернулись к нему.

Лина почувствовала, как кровь отлила от лица. Север. Господи, а он-то здесь откуда? И каким он стал! Тело неожиданно отреагировало — внизу живота всё завибрировало, а трусики наполнились влагой. Исподтишка бросила взгляд на мужа. Лицо Кости напоминало высеченную из камня маску. Только Вера, похоже, получала удовольствие от этой немой сцены.

— Мам, пап, а что это еще за неизвестный член?

— Лучше бы тебе его не знать, — пробормотал Константин под нос.

— Рад приветствовать всех, — голос вошедшего был глубоким и проникновенным, — и выражаю своё сожаление, что встретиться пришлось по весьма печальному поводу.

— Хорош, Север, — Константин уже оправился от шока и теперь с насмешкой глядел на мужчину. — Лучше скажи, какого хрена ты здесь делаешь? Сто лет тебя не видел и еще бы столько не видеть. Ровно как и твоего папашу.

— О, так это и есть тот самый Север? — в глазах Веры появился интерес, и девушка еле сдерживала смех. — А ничего такой! Ну, приветик, — она вскочила с кресла и, подойдя к мужчине, протянула руку.

— Привет, Лучик, — тот улыбнулся ей в ответ и поднес руку к губам.

Лина внезапно почувствовала странную неприязнь к дочери.

— Так что, начнём? — нетерпеливо дёрнула плечами.

Юрий Степанович откашлялся, еще раз обвел собравшихся взглядом.

— Хочу выразить всем вам свои искренние соболезнования...

— Давайте без этого, — перебил Константин, хватая с подноса, принесенного дворецким, стакан с водой. — Всё и так понятно. Только и слышны за последние дни соболезнования!

Лина кинула взгляд на Севера — выражение его лица было безмятежным, а она готова была броситься к нему на шею. Как же она скучала!

— Итак... Это моё последнее волеизъявление, которое я, находясь в здравом уме и рассудке, доношу до членов моей семьи и близких, — зачитывал адвокат. — Все прежние завещания и соглашения аннулированы. Назначаю своего внука Калинина Северина Александровича полномочным исполнителем моей воли…