Как он смеет? Мне нужно было сохранять холодное спокойствие, но его фраза задела меня за живое. Тепло, которое я чувствовала минуту назад, сменилось ледяным гневом.

Поворачиваюсь к нему, чувствуя, как напрягаются все мышцы, и встречаю его насмешливый взгляд. «Этот мужчина слишком хорошо знает, как вывести меня из себя», – думаю я, пытаясь взять под контроль вспыхнувшие эмоции.

– Этого не будет, – резко говорю я, борясь с дрожью в голосе. – Можешь проводить свои ночи с кем хочешь, но убедись, что никто об этом не узнает. Иначе… – Я бросаю на него вызывающий взгляд. – Иначе и я начну играть в эту игру.

Слова срываются с моих губ, и я сразу замечаю, как меняется его выражение. Лев резко хватает меня за запястье, сильные пальцы сжимают мою руку, как тиски.

– Даже не смей об этом думать, – его голос звучит тихо, но в нём есть что-то угрожающее. – Ты не выставишь меня на посмешище. На эти два года ты обязана соблюдать целибат. Поняла?

Я сжимаю губы, не отвечая. Внутри меня кипит гнев, но вместо того чтобы продолжать спорить, я заставляю себя молчать. Его хватка жёсткая, но не причиняет боли, а скорее подчёркивает его превосходство.

– Отпусти, – наконец говорю я, чуть тише, чтобы не сорваться. – Здесь нас могут подловить чужие глаза.

Он смотрит на меня ещё мгновение, словно пытаясь проверить мои слова, и затем, с коротким, почти презрительным вздохом, отпускает мою руку. Его холодная маска вновь возвращается на лицо, и я тут же чувствую, как воздух между нами снова становится напряженным.

Лев резко выпускает мою руку, и я тут же отстраняюсь, насколько это возможно в тесноте машины. Воздух между нами кажется наэлектризованным, мои пальцы дрожат, но я стараюсь не подать виду. Тишина в салоне машины давит на меня, словно её стены вдруг стали теснее. Моя злость смешивается с чем-то другим – с тем, что я не хочу даже признавать перед самой собой.

– Мы с тобой уже обсудили все условия, – произношу я, чувствуя, как голос начинает слегка дрожать. – Я подписала твой контракт, Лев. Не забывай об этом.

Он фыркает, и уголки его губ поднимаются в знакомой усмешке. Как же меня это злит.

– Ты сама только что говорила о прозрачности, – саркастично замечает он. – Я показал, какой она может быть.

Мои щеки заливает жар, и я не могу поверить, что он снова напомнил мне об этом. Внутри что-то сжимается от смущения и злости. Я резко отворачиваюсь и быстро выскакиваю из машины, но прежде чем уйти бросаю на него последний взгляд.

– Мы с тобой ещё не закончили этот разговор. – говорит Лев, при этом усмехается мне, но я не могу понять, что скрывается за этой усмешкой.

Это игра для него или что-то большее? Я захлопываю дверь машины, словно таким образом пытаясь поставить точку в этом споре. Но внутри себя понимаю – только что между нами что-то изменилось. Гнев, замешанный на странной тянущейся напряжённости между нами, не угасает. Как и отголоски возбуждения.

Я поднимаюсь в свою комнату, но не нахожу покоя. Эмоции бурлят, и я понимаю, что этот поцелуй, эти угрозы… всё это сдвинуло построенные границы. И меня это до чертиков пугает.

Просыпаюсь слишком рано, ещё не открыв глаза, уже чувствую это гнетущее напряжение внутри. Вчерашний вечер… боже, этот поцелуй. Какого черта он сделал это? Я трогаю губы, как будто пытаюсь стереть его прикосновение, но оно остаётся – как шлейф, который я никак не могу забыть.

«Лера, это просто физическая реакция на привлекательного мужчину», говорю себе, но это звучит не убедительно даже для меня. Ни один мужчина еще не вызывал во мне таких эмоций одним поцелуем. Сердце колотится быстрее, стоит лишь вспомнить, как его губы коснулись моих, жёстко, властно. И не только сердце. Невольно дёргаюсь, и меня охватывает жар, а внизу живота поселяется тяжесть. Проклятье. Как я дошла до этого? Я – его невеста по контракту, а он просто… партнёр. Всё должно было быть чётким, простым. Без этих безумных эмоций и сексуального притяжения.