– Что тебе нужно? – в груди горячо, и жар расползается по венам. – Что ты хочешь сказать?

Элина молчит, будто растеряв весь запал. В ее взоре растерянность, которая быстро меняется на что-то нечитаемое.

– Я… я не хотела, чтобы всё так получилось, – шепчет она.

– Не хотела? – я смеюсь, но этот звук больше похож на рыдание. – Ты предала меня, Эля. Ты предала нашу дружбу.

– Я знаю, – говорит она, и по ее щеке стекает слеза, но у меня не дергается ни единый мускул. – Но я… я не могла иначе.

– Не могла иначе? – рассматриваю ее бесстыжее лицо. Губы искусаны до крови в порыве страсти, щеки пылают, и сама она бесстыже всклокочена. Не похоже, что она пришла поговорить. Скорее добить меня тем, чтобы я лишний раз убедилась, как качественно ее потрепал мой муж. – Ты могла сказать “нет”. Ты могла уйти. Но ты выбрала предать меня.

Она молчит, потому что ей нечего возразить.

– Ты сейчас чего добиваешься? Чтобы я тебя пожалела? – у меня не осталось больше тепла для этой суки. Иначе я ее не могу назвать. – Ты издеваешься, что ли? Я даже смотреть на тебя больше не могу! Проваливай! – толкаю дверь, собираясь закрыть, но она перехватывает дверную ручку и не дает мне это сделать.

– Подожди! – говорит с жаром. – Ты… это твой шанс освободиться от него.

– Только не говори, что пошла на это ради моей свободы! – всматриваюсь в ее бесстыжие глаза и понимаю, что каждое ее слово было ложью. – Ты давно хотела этого, да? Давно метила на мое место?

– Не говори ерунды! – отводит она глаза в сторону.

– Тогда отвали от меня! Хватит притворяться хорошей! Не получится и дружбу сохранить, и обслуживать моего мужа. Значит, ты готова быть заменой, да? Готова терпеть вереницу его баб?

– Я не обольщаюсь насчет Марата, – говорит она с какой-то злостью. – Такова его натура. И ты либо готова к такому темпераменту и такой жизни, либо нет! Я тебе с самого начала говорила, что ты его не потянешь!

– Зато ты прекрасно с этим справишься, да? – на горло будто накинули удавку, и говорить становится все сложнее.

– Дура, я же за тебя…

– Заткнись! – заношу руку, и в следующий миг звук звонкой пощечины заполняет пространство.

–Ах! – она накрывает место удара ладонью и смотрит на меня широко раскрытыми глазами. – Совсем чокнулась?

– Что, больно? – не испытываю ни капли стыда за свое действие. – А это всего лишь пощечина, Эля. А ты представь, как больно мне, м? Потому что ты всадила мне нож в спину!

Элина молчит, её щека краснеет от удара, но в её глазах я вижу горящие языки пламени. Она опускает руку от лица и сжимает кулаки, и я понимаю, что она готова ответить. Но я не даю ей шанса.

– Ты думаешь, что всё так просто? – продолжаю я, шаг за шагом приближаясь к ней. – Будто можешь за моей спиной трахаться с моим мужем, а потом прийти сюда и сказать, что это всё ради меня? Ты даже не понимаешь, как это низко!

– Марьяна, ты не понимаешь! – вдруг выкрикивает она, и в её голосе звучит отчаяние. – Ты не видишь, что он с тобой делает! Ты не видишь, как он тебя уничтожает! Я просто хотела…

– Что? – перебиваю я её, чувствуя, как гнев захлёстывает меня с новой силой. – Что ты хотела? Спасти меня? Или просто занять моё место?

Она снова молчит, и это говорит больше, чем любые слова. Я чувствую, как слёзы подступают к глазам, но я не позволяю им пролиться. Не перед ней. Не сейчас.

– Уходи, – говорю я тихо, но с такой ненавистью, что она невольно отступает на шаг. – Уходи и никогда не пробуй со мной заговорить вновь. Ты мне больше не подруга. Ты мне больше никто. Ты для меня умерла!