А они помогут мне.

Закусываю губу, чтобы сдержать ухмылку.

Только вот о том, что они тоже мне нужны, говорить не стоит. Я все же хочу на них отыграться. Совсем чуть-чуть.

– Ну что ж, – вскидываю бровь, – пристегивайтесь!

.

Злата

Офис?

Это точно офис?

Не дворец, не?

Его?

Весь?

Нет, не его, его компании…

Елки-палки!

Боюсь поскользнуться на натертом мраморе, а вот Мышь…

– Йу-ху!

– Марина! – кидаюсь к ней, но наперерез уже выскакивает секретарша.

– Чей это ребенок? – ее возмущению нет предела, и она, кажется, уже дала знак охране.

– Мой! – слышу уверенный голос за своей спиной, и у секретарши подкашиваются ноги.

– Глеб Юрьевич! – произносит она с придыханием.

– Ребенок со мной! – тон он не меняет, на секретаршу не смотрит. – Запомнить и оказывать всяческое содействие.

– Конечно! Конечно! – она подобострастно складывает руки на груди.

– Вот, кстати! – он вдруг о чем-то задумывается, поворачивается ко мне. – Пока ты с юристами будешь говорить, они за ней и присмотрят! Ольга! – оборачивается все к той же девушке. – Присмотрите за малышкой полчаса! – находит взглядом Мышь, которая уже лезет в маленький интерьерный водопад. – Следите, чтобы она ничего не сломала! – хмыкает. – Себе, – строго смотрит на секретаршу, – а не фонтану.

– Девочка, – Ольга спешит к моей Мышке, – а хочешь пирожное?

– Не, – Маринка хитро смотрит на нашего ло… кхм… покровителя. – Пирожное я сегодня уже ела! Много сладкого нельзя. Да, Злата? – довольно улыбается мне. – А у вас есть картошка фри?

Я округляю глаза, пытаясь ее остановить, но Глеб… Юрьевич хмыкает и уводит меня вглубь приемной.

– Злат, у меня сейчас встреча, но ты располагайся в моем кабинете, – заводит он меня в комнату, по площади явно превышающую нашу квартиру. – Сейчас придет Сергей Александрович. Это мой самый лучший юрист, – оборачивается, смотрит на меня секунду, – и просто очень хороший человек. Можешь ему доверять. Он тебя проконсультирует.

Подходит к столу, подхватывает ноут и…

– Располагайся, – обводит широким жестом кожаный диван.

Че, серьезно?

На этом можно сидеть?

Оборачиваюсь, чтобы попроситься подождать в приемной, но… Его уже нет.

Вышел.

Встреча.

Спешит.

Блин.

.

Глеб.

Чертовы маркетологи!

У них какие-то нереальные идеи каждый раз!

Они почти час показывали мне цветовые палитры и выкладки по трендам этого года!

Что, нельзя было это суммировать и подготовить сразу проект? Зачем мне все эти детали!

А не поменять ли мне главу отдела?

На кого?

Ну…

– Говоришь, учишься на маркетинге? – слышу сочувственный голос Сереги и замираю.

Фига ж себе!

Вот так ответ вселенной!

На все мои запросы сразу!

Так! А чего я там еще от жизни хотел?

Надо подумать….

Киваю им, захожу в кабинет, тихо сажусь, не желая прерывать разговор.

– Это хорошо, но в любом случае, пока ты доучишься, пока найдешь работу, – очень натурально вздыхает Серега, – учитывая, что квартира у вас не приватизирована, с точки зрения государства ты очень ненадежный опекун! – он растерянно разводит руками. – Мы же с тобой посмотрели все законы, все положения… Точно никого нет? Ни тетушек, ни бабушек?

– Нет, – ее еле слышно, – мы одни.

– А ее отец? Или твой? – хмурится Серый.

– Нет, – качает головой Злата. – Мой где-то на Дальнем Востоке, а ее… И не знали его никогда. Мама так и не призналась.

– Ну, – Серый дует губы, – тогда мне очень жаль, но твоя следующая встреча с представителями опеки может закончиться очень плачевно.

Злата всхлипывает. Она смотрит на свои руки, сложенные на коленях. Ее пальцы нервно теребят какую-то серую бумажку.

– Сер… гей Александрович, – начинаю я, – неужели ничего нельзя придумать?