Вытаскиваю, разворачиваю.

Явиться в управление по делам несовершеннолетних… Число, подпись, штамп. Все как положено.

Из непривычного только подпись на обороте с карандашом: “В случае неявки допустим повторный визит органов опеки в сопровождении полиции”.

Вот так.

Обтекаемая казенная формулировка, за который скрывается банальная угроза.

Больше прятаться за закрытой дверью не получится.

Мой дом больше не моя крепость.

Оглядываюсь на Мышь, которая прыгает по ступенькам под ритм считалочки.

– Марин, – она поднимает на меня взгляд, а я…

Я понимаю, что вот-вот ее потеряю. Ее увезут, и мы, скорее всего, больше никогда не встретимся.

В конце концов, ну что тот мужик нам предлагал? Консультацию у адвоката! Про брак это ж он пошутил! Для тетки из опеки.

Так ведь? Да?

– Марин, а давай все-таки с ним съездим?

– С лохом?

– Мышь! – одергиваю. – Не называй его так! Вовсе он не лох!

Хмурюсь, открываю дверь и…

Чуть не падаю под сорока килограммами любви и обожания!

.

Глеб

Обалдело смотрю, как она выводит из подъезда здоровенную псину! Бесформенная светло-рыжая дворняга, у которой в роду, наверное, были ретриверы. Или ирландские волкодавы. Или полковые пони. Или все вместе.

Черт!

Я точно хочу на ней жениться? Сейчас с ней в комплекте девочка и собака, а кто там еще у фокусника в рукаве? Точнее, в квартире.

– Это что? – сдавленно спрашиваю я.

– Не что, а кто! – еще и возмущается. – Это Кактус!

– Кактус?

– Ну, – девушка смущается, – когда мы его нашли, он был такой грязный, шерсть торчала клочьями, – она поджимает губы, а я обращаю внимание на то, что пес неровно подстрижен. – Да вы не переживайте, мы не будем брать его к адвокату, – смотрит на меня как на полоумного. – Он с шести утра в квартире закрытый. Сейчас дам ему… – она смешно хмыкает, краснеет, проглатывая слово, обозначающее естественную потребность. – И поедем.

М-м-м… Как она мило смущается!

А сколько ей лет вообще?

А она вообще хоть с кем-то встречалась?

Черт! Вербицкий, о чем ты думаешь?

Тебе нужен фиктивный брак! Фиктивный!

Перевожу взгляд на пса.

Ну… Собака и собака. Кстати, тоже золотая!

Тихо усмехаюсь.

В масть, так сказать.

Тетушка моя тоже псинку держит.

В основном, конечно, на ручках, но…

Собака в доме не проблема! Места много.

А девочка кле-евая! Вон как губки надула, бровки нахмурила. Сопит расстроенно.

Нет! Она определенно мне нравится все больше!

– У меня переговоры в четыре, – многозначительно смотрю на дисплей смартфона, хотя на самом деле я готов отменить эту встречу к чертовой матери. – Так что…

– Да заходим мы уже, заходим! Кактус, – последнее не мне.

Здоровенная дворняга, как ни странно, отзывается на свою кличку и весело трусит назад в квартиру. Меньше чем через минуту из подъезда выходят уже знакомые мне златовласые девчушки. Старшая сжимает в руках толстую папку с документами.

Ловлю ее растерянный взгляд и на секунду думаю: “А чего я вообще творю?!”

Ну прикололась девчонка от безысходности. Как бы ты себя вел на ее месте, Глеб?

Но…

Мелкая с азартом подлетает к моей тачке.

– Ух ты! – запрыгивает в салон. – А это что? – нажимает на все кнопки подряд. – А это можно? – тыкает в дисплей, установленный в подголовник. – Вау! – она случайно открывает бар. – А можно водички? А это? – подхватывает цветную бутылку с чем-то спиртным.

– Мышь! – одергивает ее старшая, а я не могу скрыть улыбку.

Хамка! Совершенно неотесанная, невоспитанная, потрясающая, непосредственная маленькая хамка!

Нет, этот бриллиантик определенно стоит сохранить.

В конце концов, я же могу им просто помочь? Скорее всего, их проблема с опекой яйца выеденного не стоит.