Я так ничего и не съела, просто не смогла. А когда распорядитель торжества пригласил всех в бальный зал, даже обрадовалась. Неужели скоро это мучение, именуемое свадьбой, завершится?

Первым танцем назначили Весенний вальс. Странный выбор для начала зимы, но пришлось смириться, тем более что эту мелодию я искренне любила. Она всегда ассоциировалась у меня с пробуждением жизни, с началом чего-то прекрасного, волшебного, удивительного. Увы, к нашему браку ни одно из этих определений не подходило никак.

Граниди вывел меня в центр зала и, убрав одну руку за спину, изобразил лёгкий поклон. А я к собственному удивлению только сейчас заметила, что он на самом деле выглядит просто отлично. Ему безумно шёл чёрный костюм с золотой вышивкой на манжетах, а лицо показалось мне очень даже симпатичным. Он смотрел на меня с привычным равнодушием, но в его взгляде будто что-то изменилось. Может, мне показалось, но он стал немного теплее.

Когда Арман мягко сжал мои пальцы, а вторую руку уложил на мою талию, я вздрогнула. Увы, его прикосновения вызывали у меня только одну реакцию ‒ желание как можно скорее отстраниться. Но пришлось терпеть.

Танцевать он умел. Вёл плавно, ни разу не ошибся в очерёдности шагов и поворотов, даже не наступил мне на ногу. Но при этом держал между нами максимально допустимую дистанцию, и в конце концов я даже смогла расслабиться и насладиться вальсом.

И всё шло хорошо, пока примерно на середине мелодии Арман вдруг не сказал:

— По традиции после первого танца молодожёнов обязательно следует поцелуй, — его голос звучал тихо, но показался мне громом среди ясного неба. — Настоящий, Эйра, а не то, что было в храме. После него мы сможем уйти. И я прошу тебя смирить свою неприязнь и показать императору, что мы оба вполне довольны этим союзом. Иначе он может вмешаться, снова озвучит какой-нибудь дикий приказ, вроде консумации брака при свидетелях.

— Это же дикость! — у меня по спине пробежали мурашки. — Пережиток тёмных времён!

— Поверь, дядя на это способен, — ответил Арман. — Потому, лучше продемонстрировать ему полный страсти поцелуй и спокойно уйти.

Я на мгновение зажмурилась, медленно вздохнула и снова посмотрела на супруга. Поцеловать его? Великие стихии, как мне себя заставить?

— Или ты совсем не умеешь? — вдруг на полном серьёзе поинтересовался Граниди.

— Умею, — ответила едва слышно.

Опыт в поцелуях у меня действительно имелся, хоть и небольшой. Да и случались те ещё на первом курсе. Тогда я только пришла в университетский оркестр, и наш пианист Калем принялся всерьёз за мной ухаживать. Некоторое время мы с ним пытались быть парой, ходили на свидания, гуляли по паркам, посещали концерты. И, конечно, много целовались, хотя мне это не особо нравилось. Продлились те наши странные отношения около месяца, а потом мы пришли к выводу, что пары из нас не выйдет, и продолжили общаться как приятели.

Мелодия неумолимо приближалась к концу, но, когда зазвучали финальные аккорды, я непроизвольно напряглась.

— Просто расслабься и отвечай мне, — шепнул Арман, останавливая наш танец. — Сейчас это важно. Представь, что ты актриса, и мы выступаем перед толпой зрителей, пришедших на премьеру спектакля. Это всё игра. Не по-настоящему. Но исполнить нужно идеально.

Он посмотрел мне в глаза, и когда я едва заметно кивнула, склонился ближе и коснулся губами губ. Я вздрогнула, но не позволила себе отстраниться. Вместо этого, обняла Граниди за шею, придвинулась к нему ближе и чуть приоткрыла рот, позволяя ему углубить поцелуй. Арман сразу воспользовался предоставленной возможностью, скользнул между моих губ языком. Его руки на моей талии сжались сильнее, а я оказалась тесно прижата к крепкому мужскому телу. Но протестовать почему-то больше не хотелось.