Нет нужды подробно описывать те обстоятельства, в которых Киприан обратился к идее римского примата. Его к этому побуждало множество конфликтных ситуаций, относящихся к различным периодам его епископства. Ограничусь их перечислением: избрание Корнилия на Римский престол и схизма Новациана, дело епископа Арелата Маркиана и двух испанских епископов – Василида и Марциала, спор с папой Стефаном по вопросу о необходимости повторного крещения раскольников и еретиков.

Нет никакой надобности рассматривать сейчас многочисленные тексты из переписки Киприана, имеющие отношение к нашей теме, а также вновь поднимать трудноразрешимый вопрос аутентичности первой версии Vnit. 4—5. Отметим лишь, что почти с полной уверенностью можно утверждать, что обе версии трактата «О единстве Церкви» принадлежат Киприану. При этом так называемый Primacy Text (первая версия – сокр. РТ), составленный в 251 г., не был более «папистским», чем Textus Receptus (вторая версия – сокр. TR). Киприан отредактировал свое сочинение в ходе конфликта со Стефаном.

Что касается самого учения Киприана о римском примате, то его можно свести к ряду тезисов.

Петр был первым человеком, которого Христос наделил «властью ключей». Таким образом, Господь продемонстрировал единство Церкви. Но точно такую же власть получили впоследствии и другие апостолы.

Римский престол являет собой cathedra principalis, кафедру Петра и, благодаря памяти о Петре, символ единства, однако другие епископские престолы обладают равной с ним властью.

Римский престол является необходимым для Церкви центром общения, однако попечение о всех Церквах в рамках общения с Римом является обязанностью всей епископской коллегии. Каждый епископ для своей общины являет собой Петра и символ единства. И хотя согласие с Римской Церковью представляется Киприану необходимым, он не считает, что она обладает приматом ни в дисциплинарной, ни в вероучительной сфере.

Концепция Киприана, основные тезисы которой я сформулировал, возможно, в несколько огрубленном, но не в карикатурном виде, на протяжении нескольких веков, несмотря на некоторые вариации, была общепринятой в среде африканского епископата.

Трактат Оптата «Против донатистов» можно датировать 60-ми гг. IV в. (позднее в него были внесены добавления, что и объясняет упоминание папы Сириция, возглавлявшего Римскую Церковь в 384—399 гг.). В данном сочинении Риму отводится очень важное место. В синхронной перспективе общение с Римом для Оптата является критерием принадлежности к истинной Церкви. В диахронной – преемство римских епископов по отношению к Петру возводит нас к первоначальному, установленному Христом единству. Чтобы показать это, Оптат приводит список законных римских епископов от Петра до Сириция (2. 3. 1).

Эта концепция явно восходит к Киприану, хотя под влиянием обстоятельств Оптат делает больший акцент на римском примате. Петр (и его преемник – римский папа) являет собой символ единства, но он не является источником власти для других апостолов (и, как следствие, епископов). Фраза из сочинения «Против донатистов» (7. 3. 3) представляется непротиворечащей этому тезису, если ее правильно интерпретировать:

…bono unitatis beatus Petrus cui satis erat si post quod negauit solam ueniam consequeretur et praeferri apostolis omnibus meruit et claues regni caelorum communicandas ceteris solus accepit («…ради блага единства блаженный Петр, для которого было достаточно после его отречения получить одно только прощение, и удостоился того, чтобы возвыситься над всеми апостолами, и один получил ключи Царства небесного, чтобы владеть ими вместе с остальными»).