Сохранилось крайне мало свидетельств, относящихся к этому периоду. Нет никаких сведений о взаимоотношениях африканских общин и Римского престола на протяжении нескольких веков. Очевидно, африканское христианство в этот период пришло в полный упадок. Затем в XI в. появляется текст, в котором папа Лев IX жалуется на исчезновение почти всех африканских епископий. Несколько лет спустя папа Григорий VII пишет письмо к эмиру Беджаи (Алжир), содержащее ходатайство за общину этого города. Очевидно, сохранившиеся после арабского завоевания христианские общины Африки могли обращаться к Риму лишь с просьбами о помощи.

Подводя итог настоящему исследованию, отмечу, что по крайней мере вплоть до спора о Трех Главах экклезиологическая позиция и церковные сношения африканского епископата с Римом основывались на одной важнейшей аксиоме, а именно на признании определяющей роли Рима как центра общения в манифестации единства Церкви. Петр также был образом единства внутри апостольской коллегии. В то же время Петр, а за ним и папа не признаются источником власти апостолов и епископов. Из данной аксиомы вытекают два следствия:

– Риму приписывается особая роль в вероучительной сфере, однако Римский престол должен действовать в общении со всей Церковью.

– Церкви Африки обладают независимостью или, по крайней мере, автономией в дисциплинарной сфере.

Этот образ мысли и поведения будет постепенно предан забвению в византийский (точнее, постюстиниановский) период.

Однако «африканский урок» не будет оставлен без внимания в последующие эпохи. Я дам характеристику только трем историческим ситуациям, свидетельствующим об этом и относящимся к разным векам[50]:

– В IX в. архиеп. Гинкмар Реймский будет оспаривать у папы Николая I (858—867) право вмешиваться в споры, которые могли привести к конфликту архиепископа как главы митрополии с одним из его суффраганов[51]:

– В XVII в. в декларации Теологического факультета Парижского университета (1663 г.) (ст. 4) папе будет отказано в праве низлагать архиепископов-митрополитов. В 1682 г. Ассамблея духовенства Франции в своей знаменитой декларации (ст. 4) заявит (правда, в довольно неуклюжей форме), что догматические определения пап могут иметь силу только тогда, когда папа действует в согласии со всей Вселенской Церковью. Другой пример, на котором я не буду долго останавливаться, это позиция учителей богословия (независимо от жанра, к которому они обращались: проповеди или трактата). Так, учение еп. Мо Боссюэ было сформулировано в его «Слове о единстве Церкви» и имело целью достижение компромисса. По мнению этого богослова, попечение о всей Церкви является обязанностью епископской коллегии, действующей в единстве с папой римским. Подобная позиция в полной мере отвечает принципам африканской экклезиологии[52].

– В XVIII в. (1727 г.) провинциальный собор в Эмбрёне (Французские Альпы), под председательством Пьера Герена де Тансена, местного архиепископа и будущего кардинала, низложил за приверженность янсенизму Жана Соанена, епископа местечка Сенез, расположенного в том же регионе. Хотя Соанен выступал против буллы «Unigenitus», судя по всему, его дело было решено вообще без обращения к Риму, хотя и в интересах Папского престола[53].

Эти факты указывают на то, что древняя Киприанова концепция получила живое и сознательное развитие в IX в. в каролингской традиции и в XVII—XVIII вв. во французском галликанизме.