Тушило войско землю под собой{76}.
И точно так слетал, не уставая,
>43 Дождь пламенный, ниспосланный судьбой,
На адскую пустыню, и пылала
Она, как трут, и раздавался вой
>46 Несчастных жертв: их пламя пожирало.
Метались тени грешников в огне,
Но кара их повсюду ожидала,
>49 И не могли нигде спастись они
От огненного жупела… «Учитель,
Ты должен на вопрос ответить мне, —
>52 Я говорил, – в Аду ты мой спаситель,
В Аду ты все преграды победил
И только, мудрый мой путеводитель,
>55 Двух демонов одних не усмирил
У огненного города. Поведай —
Кто этот великан? С сознаньем сил
>58 Надменно он глядит вокруг с победой,
Лежит, как бы не чувствуя огня…
О, просвети меня своей беседой».
>61 А грешник, посмотревши на меня,
Вдруг понял, что о нем держу я слово,
И произнес: «Мученья все кляня,
>64 Живой и мертвый тот же я, и снова
Силен теперь. И если бы опять
Юпитер ковачей своих сурово
>67 Заставил громы новые ковать,
Чтоб поразить меня в одно мгновенье,
Когда б он стал Вулканов всех сзывать,
>70 Измучил бы их всех до отупленья
И восклицал: ко мне, Вулкан, скорей!
Как в страшный день Флегрийского{77} сраженья
>73 Он говорил; когда б рукой своей
Все молнии на грудь мою направил,
То и тогда б погибели моей
>76 Он не достиг!» Тут грешника заставил
Умолкнуть мой суровый проводник
Громовой речью; ужас весь представил
>79 Его греха: мне нов был тот язык
Наставника. Заговорил он гневно:
«О, Капаней! По-прежнему ты дик,
>82 Твоя гордыня также неизменна,
За то и казнь преступника страшна:
Лишь бешенство дала тебе геенна
>85 За прежнее безумство, и должна
Та кара быть возмездием достойным
В Аду, где заседает сатана!»
>88 И с словом, уже более спокойным.
Ко мне тут обратился мой мудрец:
«Перед тобой в вертепе этом знойном —
>91 Великий грешник. Царственный венец
На нем блистал и, Фивы осаждая,
В числе семи царей был он. Гордец,
>94 Он, как и прежде, Бога отвергая,
Доныне покориться не хотел
И, постепенно в Тартаре сгорая,
>97 За гордость в нем находит свой удел…
Иди ж за мной, но бойся погружаться
Ногой в песок: он раскален и бел.
>100 Лесной опушки нужно нам держаться».
В молчанье мы к источнику пришли;
К нему приблизясь, стал я содрогаться:
>106 Где грешницы по берегу блуждали…
Бежал в степи кровавый тот поток,
А берега и ложе состояли
>109 Лишь из каменьев; берег был отлог…
Я угадал, что наша шла дорога
Вдоль берега, что путь тот был далек.
>112 «В своем пути ты видел уже много
Предметов очень странных с той поры,
Когда вошли мы в Ад по воле Бога,
>115 В врата едва достигнутой горы;
Но этого источника печали,
Где носятся кровавые пары,
>118 Где все огни мгновенно потухали,
Ты ничего ужасней не встречал», —
Так предо мною тихо прозвучали
>121 Учителя слова. Его просить я стал
Со мною вещим знаньем поделиться,
Которым мой наставник обладал.
>124 И начал он: «Есть в море остров. Длится
За веком век, но все он там стоит,
И жизни шум в то место не домчится.
>127 На острове – его названье Крит —
В уединении жил древний царь когда-то{79}.
И в дни его – предание гласит —
>130 Не ведал мир пороков и разврата.
На острове была тогда гора,
Ей имя – Ида; царственно богата
>133 Была ее природа. Та пора
Уже прошла: исчезли водометы,
Цветов, растений пестрая игра…
>136 Теперь в забвенье Ида. Нет охоты
Ни у кого об Иде вспоминать.
Но эту гору, полная заботы,
>139 Когда-то Реа вздумала избрать
Для сына неприступной колыбелью.
Чтоб лучше там ребенка укрывать,
>142 Малютки плач веселых песен трелью
Она всегда старалась заглушать,
Кричать других просила с этой целью.
>145 А в сердце Иды старец древний скрыт;