– Написано неправильно! – четко выпалил здоровенный парниша с чрезвычайно веснушчатым и вообще разбойным ликом – правофланговый в двухшереножном строю, состоящем из двадцати одного курсанта. – После перестройки печатали, опечаток кучу напечатали!

– Гы-гы-гы… – оживленно отреагировал строй. Любят они это дело – ха-ха поймать на ровном месте. Молодые, здоровые, позади у подавляющего большинства – суровая армейская служба, впереди – вся жизнь, каждый курсант по окончании этого престижного учебного заведения получит высокооплачиваемую и внешне вроде бы нетрудную работу. А еще они Умника любят. По общему мнению курсантов, Умник – лучший препод «Абордажа». Сегодня он самостоятельно проводит практические стрельбы, без начальника кафедры, тот куда-то отлучился по «служебной необходимости». Самостоятельное занятие у Умника – это всегда событие. Будут разнообразные подвохи, подвывихи и неожиданные «вводные» на грани фола.

– По порядку номеров – рассчитайсь! По пятеркам – становись! Первая, на огневой рубеж – шагом марш!

В этом павильоне тира пять направлений: пять позиций на огневом рубеже, отделенных друг от друга бетонными перемычками. Курсанты получили оружие и боеприпасы перед началом занятий, упрятали пистолеты в оперативные кобуры и всю пару огневой подготовки перемещаются с важным видом, ощущая под мышкой приятную тяжесть смертоносного металла. Это первое и далеко не единственное расхождение с курсом стрельб. В соответствии с наставлением, оружие должно находиться под охраной на учебных местах, поскольку ни за кем из курсантов оно не закреплено, а боеприпасы должны выдаваться под роспись непосредственно перед началом учебных стрельб, в пункте боепитания, оборудованном на месте тренировки. То есть имеется вполне определенный риск, что кто-то из нерадивых обучающихся может побаловать с оружием и что-нибудь себе прострелить или, паче чаяния, ранить кого-нибудь из однокашников. Но руководство «Абордажа» на этот риск идет сознательно. Люди должны привыкать к присутствию оружия – большинству из курсантов вскоре придется в буквальном смысле жить с ним, оно станет как бы новой частью тела секьюрити. Кроме того, в «Абордаже» – железная дисциплина, и кого попало сюда не берут. Здесь лучшие из лучших, оставшиеся в курсантских рядах в результате жесткого отбора…

– Вы, мосье Татариков, не совсем правы. – Умник не торопится давать команду на выполнение упражнения – он неспешно разгуливает в промежутке между застывшей в ячейках пятеркой и ожидающими своей очереди курсачами и, как всегда, простенько философствует вместо того, чтобы читать инструктаж по МБ.

Директор, намеревавшийся войти в павильон под предлогом обычного обхода учебных мест, замер у приоткрытой двери и, обернувшись к следовавшему за ним замначальнику кафедры огневой подготовки, приложил палец к губам.

– …«Курс» написан без ошибок – поверьте мне на слово, я его вдоль и поперек прочел, – продолжает Умник. – Его составляли академики, очень неглупые люди. Но!

Указательный палец вверх, пауза. Пятерка в отсеках начинает нервно пощупывать кобуры и коситься в «поле» – Умник известен как любитель сюрпризов.

– Расслабьтесь, господа, – Умник машет рукой – не стоит беспокоиться, ребята, вы слушайте пока, слушайте. – Курс составляли нормальные товарищи в нормальные времена. Если мне память не изменяет, в те нормальные времена деловых людей повзводно не отстреливали. Как у меня с памятью, мосье Шевчук?

– Нормально, Василь Николаич, – покладисто поддакивает из середины строя курсовой «авторитет» – бывший отличник ППС