Катя в кафе не ходит. Она плотно завтракает дома, в течение дня пьет кофе с овсяным печеньем, а после работы долго ужинает в обществе зав. филиалом. В ленч девица-краса совместно с подружкой единственной – секретаршей шефа Леной – выпивает по чашечке кофе, и потом они с особым цинизмом курят в туалете. В чем цинизм? А в том, что заведующий категорически запрещает курить в офисе. Пожара не хочет – в столице частенько горят разнообразные учреждения, сам не курит, и вообще… Для этой цели оборудована лестничная площадка: там плевательницы и соответствующая табличка. Но на площадке, сами понимаете, некомфортно – шастают всякие, пялятся, мешают интимно хихикать и так далее.

Обнаружил сие нарушение наш молодой эконом три дня назад – раньше всех покинул кафе, чтобы предаться интернетным забавам, проходил по пустому коридору офиса, зашел в «копирку» за бумагой для Лехи – он просил на обратном пути прихватить – услышал через решетку голоса, залез на стеллаж посмотреть…

Ну да – курят девушки. Да как курят! Открывают окно, ложатся животами на широченный подоконник, головы высовывают на улицу и смолят – думают почему-то, что таким образом в помещении будет меньше пахнуть дымом. Так вот – головы-то на улицы повысовывали, а попки с ногами да юбчонками задравшимися оставили внутри! И лежат, ногами болтают. Глянул Альберт – чуть со стеллажа не упал.

Единственно, позиция была неважнецкой. Неудобно: голову выворачивать, изгибаться черт-те как, да и решетка застит – мешает во всей полноте насладиться перспективой. В этот же день наш страдалец почистил решетку с обеих сторон и приступил к техническому оснащению, полагая, что наконец-то нашел во всех отношениях удачный и долговременный проект…

Нет, прибор стоит тех денег. Вот они – попки. Четырехкратное увеличение, четкость изображения – что на вашем рабочем столе, сквозь паутинку колготок отчетливо трусики просвечиваются, каждый изгиб виден, каждая выпуклость! О-о-о, как вы прекрасны, девчонки! Спасибо физикам за оптику – да здравствует наука!

Еле сдерживаясь, чтобы не закричать в голос от переполняющей его страсти, вспотевший Альберт мастерки «душит гуся», стараясь продлить забаву – невиданная энергия, переполнившая чресла, давно просится вон из организма, готовая в любой момент выплеснуться наружу. О-о-о, девчонки, попки мои сахарные!!! У-ух-х-х, как я вас…

– Аль?! А-аль!!! Ты где пропал? – раздается из коридора недовольный голос Лехи-гада.

«Чего ему?» – Альберт вздрагивает и вдруг живо представляет: Леха – муж. Муж объелся груш. Катя – жена, а Аль забрался к ним в спальню и вовсю дрессирует чужую жену в черт-те какой немыслимой позе. А муж ходит по квартире и в любой момент может зайти в спальню. Ситуация более чем пикантна, согласитесь – куда там прыжкам с парашютом! Так вот – как только Альберт представил себе все это в полном объеме, на него накатила такая могучая волна острого наслаждения, что сдерживаться далее уже не было возможности. Перестав «придушивать гуся», Альберт крепко стискивает зубы, чтобы не закричать, впивается взглядом в зашевелившиеся попки – девчата докурили и собрались покинуть подоконник, и…

– Бац! – хлипкая дверь распахивается от мощного толчка, выдранный с корнем накладной замок зависает на одном шурупе. В проеме стоит Леха-гад. И пялится.

– Ага! О-о… И чем это ты тут…

– Ох-х-х!!! – тугая струйка прыскает на стенку, промазав мимо салфетки и зацепив по касательной стойку стеллажа.

– Ой-е-е! Ну ты зверь! – понизив голос до шепота, бормочет Леха и, отодвинув богатырским плечом одеревеневшего от ужаса Альберта, прикладывается к окуляру. – А-а-а… Ничего картинка. Ничего… Ну и как мы теперь?