Анна Бигси, Екатерина Аверина Бой за тебя. До последнего вдоха

Рустам

С противным скрипом в сторону отъезжают серые железные ворота. До омерзительного медленно. Я слишком устал находиться здесь. «Командировка» непредвиденно затянулась.

Шагаю за периметр исправительного учреждения и слушаю, как эта серая махина задвигается обратно. Оглядываюсь. На ней надпись красными буквами: «На свободу с чистой совестью». Интересно, ее хоть раз обновляли? Провожу ладонью по бритому затылку и еще раз перечитываю. Так смешно становится. Совесть. Очень абстрактное понятие. Если бы я всегда поступал по законам так называемой совести, столько мразей топтало бы эту землю и причиняло боль людям.

Нет у меня совести, только собственные правила и принципы, и не всегда они совпадают с общественными нормами, зато являются отработанными и точно эффективными. Я все еще жив – разве это не лучшее доказательство того, что я поступаю правильно?

Делаю глубокий вдох и поднимаю взгляд к небу. Свобода – это хорошо, я очень скучал. Даже накрапывающий дождь не портит настроение. Я слишком задолбался сидеть в клетке.

Засовываю руки в карманы свободных штанов и наблюдаю за мощной черной тачкой, шуршащей шинами по грунтовке. От агрессивных колес прямо в ворота отлетает несколько мелких камней. В лобовое смотрю на две ухмыляющиеся рожи. В груди что-то странно дергается. Я соскучился что ли по этим придуркам? Да не, не может такого быть!

Из тачки буквально вываливаются ржущие Ворон и Мир. У пернатого в кулаке зажато горлышко бутылки шикарного вискаря за много денег. Лучше бы бабу какую-нибудь привезли, честное слово. У меня яйца скоро лопнут от отсутствия женщины. Вот по чему я действительно соскучился, так это по качественному сексу. Тот, что привозили за эти ворота по большому блату, был тупой формальностью. Все равно, что удовлетворить себя кулаком в душе, только напрягаешься не ты. И я много думал о том, что выйду и первым делом завалюсь в хороший бордель, чтобы там со мной сотворили волшебство.

– Ни хрена, ты здоровый стал! – Ворон хлопает меня по плечу.

Обнимаемся. Друг, воспитатель, учитель, вложивший в меня много ценного, а по совместительству муж моей младшей сестры и отец племянников, двое из которых уже совсем скоро должны появиться на свет.

Ладно, хрен с ним, скучал, но ему все равно не скажу. Он и так улыбается до противного довольно.

– А что мне там еще было делать? Тренировки – известная альтернатива сексу.

– У Ворона есть один очень хороший друг… – скалится Мир, намекая на Адиля, знакомого нам всем торговца качественным живым товаром. – Здравствуй, Рустам, – самый сдержанный из нас протягивает мне руку. Пожимаю. Мирон дергает меня на себя, обнимает и хлопает по плечу. – Рад видеть.

– Взаимно. Я уж думал, вы не собираетесь меня отсюда вытаскивать. Начал собирать столовые приборы, чтобы делать подкоп под своей кроватью, – широко улыбаюсь ему.

– Это было очень соблазнительно, – издевается Ворон. – Но потом я вспомнил, что останусь без лучшей няньки для своих детей, и решил, что пора тебя забирать.

По территории перед зоной снова раздается дружный мужской гогот.

– Как там моя сестра? – Спрашиваю у друга.

– Нет страшнее зверя, чем беременная женщина, – широко улыбается пернатый. – Все хорошо, Рус, – хлопает меня по плечу. – Ты знаешь, я забочусь о них. Ира ждет нас на праздничный обед. Они с Дуней два дня старались. Тебя ждут дома, – тепло говорит он.

– У меня еще есть дела.

– Прямо сегодня? – Недовольно хмурится Ворон.

– Да. Я дал слово человеку, который помог нам изнутри, – киваю на серые ворота за спиной. – Нехорошо подставлять.

– Тогда без вопросов, – соглашается Мирон, а Ворон отходит, чтобы позвонить жене и предупредить о том, что гости немного задержатся. – Рус, адрес скажешь?

– Сначала ко мне домой. Приведу себя в порядок.

Мы садимся в тачку. Мирон за рулем, а Ворон открывает бутылку виски и протягивает мне. Хороший алкоголь идеально обволакивает горло и греет желудок. Появляется ощущение, что жизнь начинает налаживаться.

Бросаем машину у моего подъезда. Поднимаемся в квартиру.

– Дом, милый дом, – улыбаюсь я, переступая через порог.

Светло, просторно, чисто. Явно клининг недавно побывал. Минимализм, воздух, огромные окна и тишина. Как мне всего этого не хватало.

Бросаю сумку с вещами в спальне. Раздеваюсь и иду в душ. Запрокинув голову, позволяю теплой воде стекать по лицу, шее, груди. Капли одна за другой падают на эрегированный член. Все тело сокращается от желания прямо сейчас поставить кого-нибудь на колени и толкнуться в горячий рот.