Выразительно хмыкнув, показывая тем самым, что он думает о таких знакомствах, Стас откинулся на стуле.

– Спасибо тебе за умение прощать, мама, – кивнул он, с полуулыбкой на губах. – что касается знакомств… Одну я подвез ночью, а со второй познакомился в ресторане. И, видя твое отношение, я не скажу, с кем я где познакомился. Боюсь, твое мнение сразу станет предвзятым. Если уже не...

Элеонора Сергеевна возмущенно посмотрела на собственного мужа, уступившего ей право вести диалог, и покачала головой.

– Не понимаю. Стас говорит, что готов связать жизнь с девушкой, которую ты потом будешь стыдиться, а ты молчишь?

– Говорит – не значит, что свяжет, – отозвался Филипп Петрович. – К тому же, девушки не лезли в мужские разговоры и достаточно послушны, раз поддержали сумасбродную идею Стаса, прийти на эту встречу втроем. Обе вполне симпатичны. Какую ни выбери – коллеги и знакомые будут завидовать. Чего же ты еще хочешь? Врожденное умение тратить деньги на брендовые вещи? Или чтобы невестка могла поддержать с тобой разговор о неделе мод в Париже?

Побледнев от злости, Элеонора Сергеевна поджала губы и повернулась к нам.

– А вы что скажете, девушки? Считаете, что достойны находиться возле моего сына?

Стас криво усмехнулся, посмотрев на нас.

Вот и пришло время «отрабатывать».

Переглянувшись с Марго, я отложила вилку и вскинула голову, заговорив первой, беря огонь на себя.

– Допустим, да. Достойна. Вот только Стас – не небожитель, чтобы «место возле него» необходимо было как-то заслужить.

– Он совершенно на другом уровне, не чета тебе, – поджимая губы, произнесла Элеонора Сергеевна. – Разве ты не понимаешь этого? Где вы познакомились? Кто ты: блохастый бездомный щенок, которого подобрали на дороге, или женщина, не дающая спокойно поесть состоятельным мужчинам и навязывающая себя?

До этого разговоры и нападки на «невесту» были общими, и я могла их спокойно игнорировать. Мол, не ко мне она обращается. Но сейчас, ловя на себе пронзительный взгляд сощуренных голубых глаз, я хотела ответить ей так же едко. Ответить ей и всем, кто когда-то считал меня «щенком», не способным ничего добиться в жизни… Но я же взрослый человек. Как бы мне иногда ни хотелось глупого, бессмысленного скандала, я умею держать себя в руках… Чуть-чуть.

– Я понимаю вас, – кивнула я, подаваясь вперед. – Моя мама могла бы спросить о том же. Достоин ли ваш сын быть рядом с такой звездочкой, как я? Вот только делать она этого не будет из-за воспитания, которое у нее, к слову, имеется. Ценю ваше беспокойство, но мы со Стасом достаточно взрослые люди, чтобы самостоятельно определиться с этим вопросом.

Элеонора Сергеевна перевела гневный взгляд на сына.

– Ты так и будешь молчать, пока меня оскорбляют?

– Ты перешла черту. Тебя не оскорбляют, а ставят на место. Причем, вполне вежливо, – отозвался Стас, хмуро глядя на свою мать. – Ты вынуждаешь жалеть о приезде…

На несколько секунд в комнате повисла тишина.

Элеонора Сергеевна переводила взгляд с меня на Стаса и обратно, а крылья ее носа гневно подрагивали.

– Значит так. Это уже перебор, – веско произнес Филипп Петрович, вставая. – Сейчас мы со Стасом и его секретаршей идем в кабинет, а оставшиеся дамы – налаживают общение. И чтобы, когда я вернулся, вы тут лучшими подругами были!

– Филипп! – возмущенно произнесла Элеонора Сергеевна, но ее муж стукнул по столу, не желая слушать пререкания.

– Я все сказал. Если невеста Стаса умеет вести себя и слушается нашего сына – я не имею ничего против нее… Стас, дамам нужно остыть.