Между тем медленная композиция завершилась. Дмитрий Викторович с рыбой-прилипалой, раскрасневшиеся и улыбающиеся, вернулись на места. Элеонора попыталась наполнить пустой бокал босса, но ее ожидало разочарование.

– Ой! Коньяк закончился! – оповестила она нас, а заодно и всех присутствующих в ресторане.

Конечно, закончился. Можно сказать, что пал смертью храбрых в неравной схватке с силиконом. Она сама же его и вылакала. А вот Дмитрий Викторович в выпивке был более чем умеренным. Один бокал-то всего и выпил за весь вечер.

– Пойду скажу официанту, чтобы принес еще. – Вильнув округлыми бедрами, она удалилась.

Когда Элеонора умотала по направлению к бару, я почувствовала себя уверенней, но… Увы, ненадолго.

– Мне кажется, вы совсем заскучали. Может, потанцуем? – босс протянул мне руку, и не было ни малейшего повода отказать ему в его невинной просьбе.

Угу. То, что надо. Только об этом и мечтала всю дорогу, придерживая коленкой чулок.

Мои щеки мигом покраснели, уши опалило жаром, а дыхание и вовсе прервалось. Лучше бы сейчас грохнуться в обморок.

– Я… не могу… – запнувшись, я все-таки нашла силы ответить.

– Ну уж нет, Инна, отказ не принимается, – мягко улыбаясь, проговорил босс. – Если, конечно, вас не завербовала какая-нибудь жуткая секта, которая запрещает своим адептам весело проводить время. Но даже если это и так, я готов выцарапать вас из их цепких лап.

Улыбка сама собой легла на мои губы. Неуверенная, нервная, наверняка, едва заметная, но все же.

– Нет, – с сожалением вздохнула я и почему-то впервые за всю эту поездку решила сказать ему неловкую правду: – Просто у меня чулок съехал. И мне никак не удается его поправить. Так что ни танцевать, ни даже просто встать я не могу.

Вопреки моим ожиданиям, Дмитрий Викторович не рассмеялся, не отпустил какую-нибудь скабрезную шуточку. Напротив, его лицо приняло сосредоточенное и деловитое выражение.

– Правый или левый? – строго спросил он у меня.

– Правый, – честно ответила я, категорически не понимая, ни зачем он это спрашивает, ни зачем я это говорю.

– Спокойно, сейчас мы это быстро исправим, – сказал он, и не успела я возразить или возмутиться, как он легким движением смахнул со стола белую салфетку, а заодно вилку и нож.

– Я такой неловкий! Видимо, слишком много выпил! – объявил он во всеуслышание и… наклонился. Я почувствовала обжигающее прикосновение его рук и забыла, как дышать… от возмущения.

Пальцы Дмитрия Викторовича ловко ухватили край чулка, словно поглаживая мою кожу. Я была на сто процентов уверена, что сейчас кто-нибудь обязательно заметит, что у нас здесь происходит. Но мой босс водрузил резинку на положенное ей место так быстро и ловко, словно то ли всю жизнь тренировался, то ли совсем недавно выиграл чемпионат по скоростному надеванию чулок на ножки дам.

Я даже не успела осознать, что босс только что задирал мое платье, а он уже невозмутимо поднялся из-за стола, жестом фокусника демонстрируя спешащему официанту салфетку, вилку и нож.

– Замените, пожалуйста, – сказал он и сунул в руку подоспевшему молодому человеку купюру. – Извините за беспокойство.

В эту минуту мне показалось, что прямо над головой Дмитрия Викторовича засиял золотистый нимб. Впрочем, конечно, это был не нимб. Это светились и манили к себе огни танцпола.

– Ну, теперь-то у вас нет ни единой причины, чтобы отказать мне в танце! – торжественно объявил он, и действительно был прав: весомых причин не осталось.

Конец ознакомительного фрагмента.