— Насть, а может, надо было дать ему шанс? Вдруг он тот самый. Твой, — Алина сделала паузу. — Знаешь, у нас с твоим отцом тоже романтики особой не было. Он был жутким бабником, и я пришла к нему работать по просьбе Вики. Она хотела его наказать, чтобы я поиграла с ним и бросила, так же, как он поступал с другими.
В этот раз удивляться пришлось Насте. Она никогда бы не подумала, что её идеальный отец был бабником. Он настолько любил маму и их, что Настя недоверчиво переспросила:
— Папа был бабником?
Алина рассмеялась.
— Ещё каким. Любовь меняет взгляды людей на отношения. Нервишки он мне знатно тогда потрепал, но это того стоило, потому что Артём стал примерным мужем и замечательным отцом. Так что, Настюш, не бойся чувств, даже если есть вероятность того, что будет больно.
— Я подумаю об этом. Спасибо мам.
— Да было бы за что. Давай на стол накрывать.

9. Девятая глава

Когда приехал Никлос, Зимины сидели в гостиной, и Артём вышел его встретить. Минут десять спустя мужчины вошли в комнату. Никлос держал в руках два букета цветов и пакет. Он поприветствовал всех и подойдя к Насте, протянул один из них ей:
— Ты сказала, что не любишь розы, поэтому я купил пионы.
Виктор, улыбнувшись, прокомментировал:
— Стась, ведь чайные розы - твои любимые или я что-то пропустил?
Настя пихнула брата локтем в бок, а Никлос усмехнулся, понимая, что девушка его разыграла. Со вторым букетом он подошёл к Алине, и, протянув ей, сказал:
— Алина Витальевна, Настя сказала, что вы очень любите красные гвоздики.
Теперь уже улыбнулся Артём.
Алина непроизвольно поморщилась, но взяв себя в руки, поблагодарила Петрова:
— Спасибо, вы очень внимательны.
— А вы очень красивы, — он поцеловал Алине руку и повернулся к Артёму.
— Стася, ты опять за старое взялась? — посмотрев на дочь, спросил Артём, и, вернув взгляд к недоумевающему Никлосу, пояснил:
— Никлос, гвоздики - единственные цветы, которые моя жена терпеть не может, потому что они ассоциируются у неё со смертью.
"Эта девчонка точно сведет меня с ума! Мне казалось, что мы достигли взаимопонимания, но с ней никогда нельзя расслабляться", — услышала Настя мысли Никлоса.
Он посмотрел на неё, а она улыбнулась самой обаятельной ангельской улыбкой. Никлос усомнился в подарке для Зимина, но всё-таки решился его отдать.
— Артём Сергеевич, а это вам, — он протянул Зимину-старшему бумажный пакет и тот, достав из него ежедневник в кожаном переплете, рассмеялся в голос.
В этот раз ему не пришлось объяснять причину смеха.
— Настя, я тебя убью! Тебе нравится выставлять меня идиотом? — нахмурив брови, сказал Никлос девушке.
— Не горячись, сладенький! Ты просил помочь, я помогла. Смотри, всем весело, — подмигнув ему, ответила Настя.
— Стася, зачем ты издеваешься над людьми? — сквозь смех сказал ей отец.
Артём повернулся к Никлосу и, показав на ежедневник, спросил:
— Тоже Стася посоветовала?
— Конечно. Спросил совета, называется, — Никлос тоже рассмеялся.
— Спасибо, Никлос, — Артём пожал мужчине руку, — Хоть я и не люблю писать, стараюсь фиксировать всё в электронном виде, на деловые встречи очень нужная вещь.
— Хорошо, что я не спросила у дочери о ваших гастрономических предпочтениях, боюсь даже представить, что нам сейчас пришлось бы есть, — обратилась Алина к Никлосу.
— Это уж точно, — согласился Ник.
— И это вместо благодарности... — сказала Настя, — Зато нет неловкости, обстановка разряжена, можно идти за стол.
— О, не сомневайся, я не забуду тебя отблагодарить, — ответил Никлос, глядя на неё с огоньком в глазах.