Но не сидеть же здесь в трусах?
— Давайте сначала вы, — шмыгаю носом и собираюсь с силами. Нет, я так просто не могу его об этом попросить. — Зачем позвонили?
— Я тебе уже писал. Не могу согласовать свой график.
Опять его график! У него девушка чуть ли не ревет в динамике, а он… Ищет в графике несколько свободных часов, чтобы пойти с какой-нибудь красавицей в ресторан. Да?
— Согласуем! Потом! Все, мне некогда!
Отключаюсь и злюсь на него. Я тут в беде, а эта стужа о графике своем беспокоится!
Блин, дура, и кто тебе теперь поможет?
Со слезами на глазах снова набираю босса. Чего я вообще взъелась на него? До этого его личная жизнь не интересовала, а тут… Сама придумала — сама обиделась.
Не дура ли ты, Ритка?
Да я на грани нервного срыва!
— Тихомирова, у тебя ПМС, что ли? — слышится сразу после обрыва гудков.
— Ян Александрови-и-и-и-ч, помогите мне-е-е, пожалуйста-а-а-а.
— Успокойся. Ты где?
— В ресторане.
— Объелась, что ли, и встать не можешь?
— Если бы…
Я как раз-таки должна сидеть там, в зале! А не здесь, на холодной крышке унитаза!
— Можно я не буду ничего вам рассказывать? Не по телефону. Но мне нужна одежда.
— Испачкалась? М-да, вы, женщины, из-за любого пятна плакать начинаете.
— Ну, тут в другом дело… Я в туалете сижу, и…
Боже, нет-нет-нет. Иначе он подумает, что я объелась, обделалась, да так, что испачкалась.
— Что тебе привезти? — со вздохом спрашивает, перебивая.
— Комбинезон. Красный. Покупала в «Цитрусе», сорок четвертого размера. Исключительно его.
— Почему? Тебе что, резко захотелось новый наряд, а до зарплаты еще неделя? Неплохой метод раскрутки, Тихомирова. Откуда узнала о нем? Мне интересно.
— Я потом всю объясню… Но нужен именно такой комбинезон!
Не хочется мне позориться перед Тарасом и рассказывать обо всем, что здесь случилось.
— Повезло твоей заднице, что я недалеко от твоего «Цитруса». Скинь адрес, где сейчас находишься, обжора.
Обжора… Опять по больному. Потому что животик скручивает от нехватки еды. Я там только пару макаронинок в рот засунула.
— Поторопитесь только, пожалуйста.
Он ругается, а я, чтобы еще сильнее не впадать в депрессию, отключаюсь и сажусь на корточки возле стены. Попа на крышке уже гусиной кожей покрылась.
Пытаюсь отвлечься играми в телефоне и постоянно поглядываю на время.
Параллельно думаю, как это подать… Чтобы позор до конца жизни шлейфом за мной не следовал.
А босса все нет и нет. Звоню ему, и мы делаем это одновременно. Как раз раздается звук открываемой двери.
— Я на месте. Ты где?
— В последней кабинке, — радостно поднимаюсь и разминаю затекшие ноги. Тянусь к ручке, чтобы проверить, закрыта ли дверь. Делала это несколько раз, но все равно паранойя рулит.
За все время, что сижу тут, зашли две женщины. Но о помощи просить я их не стала: одна была в возрасте и явно не поняла бы меня, а вторая… Пятилетка, которой я решила не портить психику.
Ой, а чего это дверь открыта?
Блин-блин-блин!
Надергала, твою мать! Походу, пока проверяла, открылась!
— Стойте!
Не успеваю схватиться за ручку.
— Поздно.
Дверь кабинки распахивается, и рука застывает на полпути к замку. Мой ошарашенный взгляд направлен на идеально выглаженный костюм и белую рубашку. Боже, он в пиджаке… Что за повод?!
Он их ненавидит. Стерпит рубашки, узкие брюки, но не пиджак.
Стоп. Стоп. Стоп.
Я стою в туалете в одних трусах, майке и туфлях перед своим боссом, и мои мысли о его (верхней) одежде?
Испуганный взгляд летит его на застывшее лицо и округлившиеся карие глаза.
А он… На трусики мои пялится. Беленькие, кружевные.
Черт!
Резко сажусь на корточки, прикрываясь.