Особенно на такой… Такой…

Черт, я влип.

Крепко влип.

Я это четко понимаю на следующий день, когда просыпаюсь в ее номере. По руке рассыпаны ее пшеничные волосы, а вместо воздуха цветочный аромат ее шампуня. Она ворочалась полночи, потом встала и пошла в душ. С тех пор я дышу чем-то сладким. Но это даже не раздражает. Главное, что она успокоилась и заснула.

— Яр, — выдыхает она полусонная и соскальзывает с моей руки.

Малышка проводит тонкими ладошками по лицу, отгоняя остатки сна, и вонзается в меня злым взглядом.

— Яр! — повторяет громче и отчетливее. — Что ты делаешь в моей кровати?!

Приехали.

А где я должен был лечь?

Под дверью?

Или на той кушетке, на которой может поместиться только подросток?

— Пытался выспаться, — отвечаю мрачно и отодвигаюсь, понимая, что больше ей моя рука не понадобится.

Она встряхивает головой и следом проводит руками по своему телу.

Еще лучше.

Чего она там проверяет?

Задирал я ее пижаму или нет?

— Я не трогаю спящих девушек, — сообщаю, чтобы она уже прекращала этот спектакль. — Вика, ты вчера сама впустила меня в свой номер. Ты увидела Рому на этаже и испугалась, что он придет к тебе.

— Я впустила тебя в номер, а не в кровать!

— Тут кинг сайз, тут еще трое поместятся.

— Почему тогда я проснулась в твоих руках?

И вот что ей сказать?

Сама же повернулась ко мне во сне и нырнула в объятия. Моя вина только в том, что я не импотент и не оттолкнул красивую девчонку. Тут каюсь, виноват.

— Нас тянет друг к другу, — говорю ей, на что она в ту же секунду страдальчески выдыхает. — Как магнит прямо-таки.

Вика закатывает глаза, проклиная меня одним видом. Она собирает одеяло и сооружает из него неприступный кокон, хотя ее пижама неплохо справляется с этой задачей.

— Мне тоже обидно, что Рома не зашел, — бросаю ей в спину, когда Вика поднимается и идет в ванную комнату. — Жалко, что твой план не сработал и он не увидел, что я уже обосновался у тебя. Теперь придется снова ночевать вместе.

Она снова выдыхает.

Я усмехаюсь, ее злобное дыхание звучит как музыка для ушей.

Мне тоже ночью пришлось нелегко.

И в тот момент, когда она уткнулась мягкими губами в мою грудь, стало совсем хреново. Горячая, податливая… Кто на кого еще должен злиться. Мне вот тоже надо хорошенько завернуться в одеяло, чтобы дойти до туалета. Иначе, если Вика увидит, как мое тело реагирует на ее ночные домогательства, тут визг будет стоять на весь отель.

Я опускаю стопы на пол и жду, когда она выйдет из ванной. К счастью, Вика не задерживается и появляется в летнем платьице. Когда она поворачивает к кухонной зоне, я встаю и тоже иду приводить себя в порядок.

Стоит открыть кран, как на сотовый приходит сообщение. Я делаю напор мощнее и набираю Лихоева.

— Я не мог выйти на связь раньше, — отзывается друг после первого гудка.

— Проехали. Что там?

— Твою компанию хотят перекупить австрийцы, им нужны твои склады. Это они натравили на тебя Котова, пытаются устранить тебя чужими руками. Они вышли на меня, как на твоего друга, и предлагают решить твои проблемы, если ты отдашь свои активы за треть цены.

— Треть?

— Да, через неделю предложат четверть. Это их слова.

— Щедрые ребята. Что там Котов? Он правда верит, что я переспал с его дочерью?

— Он мужик горячий, дикий… Надо время, чтобы он остыл немного, я ищу контакты с ним. Попробую поговорить нормально. Но дочери его только восемнадцать исполнилось, что добавляет градуса ситуации.

— А она молчит? Что она вообще говорит? Я же ее в глаза не видел.

— Я понятия не имею, что она говорит отцу. Но он спустил на тебя всех собак, да так, что тебя пришлось срочно выдергивать из Москвы.