13. 13

Виктория

- Это когда ты был в гостях у Глеба? - спрашивает Арсений Маньякович.

И отодвигается от меня.

Как будто это я его хватала за талию!

- Будете целоваться? - вместо ответа снова спрашивает Макс.

- Э… ну… - мычит Арсений Маньякович.

Что, демонюка, не знаешь, как реагировать? Неловко тебе? Так тебе и надо!

- Ну, раз не будете, дайте попить, - выдает Максимка. И смотрит на меня. - У тебя есть сок?

- Максим, я тебе объяснял, так себя вести невежливо, - вставляет его папаша.

- А как вежливо?

- Дайте, пожалуйста, попить, а то так есть хочется, что переночевать негде, - смеюсь я.- Сока нет. Есть чай.

- Бабушка любит чай, - замечает Максим.

- А еще у меня есть половина торта.

- Правда? - оживляется мой маленький гость.

- Ага. Будешь?

- Сразу торт? Без супа?

- Супа у меня нет. Но есть жареная картошка. Хочешь?

- Я хочу торт. Можно? Пожалуйста, - добавляет он.

И хлопает своими голубыми глазками. Ну просто ангелочек!

- Конечно, можно.

- Ура! А папа меня заставляет сначала есть суп.

- Зверь твой папа. Но он все правильно делает. Папу надо слушаться.

Я ставлю чайник, достаю пачку с чайными пакетиками.

- Что это за чай вы пьете? - скептически разглядывает ее Арсений Маньякович.

- Обычный чай. А что? Вам надо элитный из позолоченной чашки? Извините, такого нет.

- Ну, раз нет, пойдет обычный, - милостиво кивает он.

Учит ребенка вежливости, а сам - просто воплощение наглости и бесцеремонности!

Я открываю холодильник и достаю торт. Максик оказывается рядом и выглядывает из-под моей руки.

- А это что?

На полке стоит масленка в форме черепахи. Я ее привезла из Египта и использую для хранения сыра.

- Там сыр. С плесенью.

- Тухлый сыр?

- Нет, он не тухлый. Это такая специальная плесень. Вкусная.

Я достаю масленку и ставлю ее на стол. Открываю. Максик таращится на зеленоватый кусок сыра.

Нюхает.

- Фу…. Гадость какая.

- Ага, - говорю я.

Отламываю кусочек и кладу в рот. Максим смотрит на меня завороженно.

- Гадость, - повторяет он. - Дашь попробовать?

- Бери.

Макс повторяет мои действия. Морщится.

- Фу!!!

- Нравится?

- Нет! Горько!

- А зачем ешь?

- Чтоб тебе одной не скучно было есть всякую дрянь.

Какой заботливый ребенок. Ну не прелесть ли?

Я хватаюсь за нож. Арсений Маньякович забирает его у меня. И не просто забирает, а подходит сзади, берет за локоть, на секунду прижавшись всем телом. Моя ладонь разжимается…

Он же случайно ко мне прижался?

И меня случайно в этот момент обдало каким-то нереальным ледяным жаром? Ледяной жар… Такое бывает вообще?

Максим смотрит на торт с воодушевлением. Когда я ставлю перед ним тарелку, сразу начинает есть.

А потом вдруг откладывает ложку и произносит:

- А можно мне картошки? Ты говорила, у тебя есть картошка…

- Голодный? - спрашиваю я.

- Мы были в кафе, - замечает его папа. - Ужинали.

- В кафе невкусно, - хмурится Максик. - Мне надоело в кафе.

- А где вкусно?

- Бабушка готовит вкусные драники. И ежики. И вареники с вишней…

Бедный ребенок! Соскучился по домашней еде. Папаша таскает его по заведениям общепита, и ему в голову не приходит приготовить что-нибудь домашнее. Или он не умеет? Ну уж кашу сварить и картошку пожарить каждый может.

Я разогреваю картошку. Ставлю перед Максмом и с удовольствием наблюдаю, как он ест.

- Вкусно! - сообщает он. - Как у бабушки. Хочешь?

Он протягивает вилку с наколотой картошкой своему папе.

- Нет, спасибо.

Я молчу. Не предлагаю ему картошку. Обойдется! Да и немного ее у меня осталось. Только для Максика.

- Бабушка в больнице, - сообщает мне мальчишка - У нее сердце болит. Сильно.

- Она выздоровеет, - успокаивающе произносит Арсений.