– Услышал. Спасибо. – Орлов снова что-то черканул в блокноте. – Кто от бетонщиков?

– Ухарев Владимир Петрович. – Парень чуть постарше меня, в сером пиджаке и кремовой водолазке. Он чем-то был похож на Орлова. Только со светлыми волосами, блёклыми какими-то. И глазками голубыми, но словно выцветшими. Рапортовал бодро. – Материалы завезли. Ждём энергетиков. Начнём, как только дотянут провода. Без них тоже загораем.

– Понятно. – Орлов рисовал стрелки и обводил что-то в блокноте, помечал на разложенных пачками документах. – Ну а кто же у нас от энергетиков, которых все так ждут?

Я, доделывая пометки в список расхождений, подняла руку.

– Секретаршу вижу. А где представители субподрядной организации? За вашу юбку спрятались? Хотя у вас и юбки-то нет. В штанах, как лесоруб ходите.

Он посмотрел на меня с издёвкой. Этакой полуулыбочкой «всё видал, всех перепробовал». Симпатичный такой самец, самоуверенный. Стало так обидно, что захотелось треснуть по его самодовольной физиономии. Но я же профи. Я сдержалась.

– Маргарита Сергеевна Одинцова. Исполнительный директор ООО «Трест- Проектэнергомонтаж». Представитель субподрядчика я, других, извините, не завезли.

– Вот как? Мммм… жаль. – Его лицо выражало крайнюю степень разочарования. А потом он упёрся о столешницу локтями и навалился вперёд, словно перед броском. Сказал, как выплюнул. – Вам всего хорошего, Одинцова. Мы с бабами не работам!

Хлестнул словами, как пощёчину залепил. Резкую, звонкую, холодной мокрой рукой. У меня внутри словно взорвалось от такого хамства. Но лицо удалось держать.

– Какое совпадение, Олег Олегович. Мы тоже не работаем с бабами. Только с партнёрами. Проверенными и надёжными. Теми, кто хорошо своё дело знает и профессионально работает. А в штаны мы им не заглядываем. Половыми отличиями не интересуемся.

Теперь уже я скрестила руки на груди, скривилась, изображая презрение. Орлова это зацепило не по-детски.

– Ри-ту-ля. гуляй отсюда. Давай, детка, иди на маникюр, или куда вы там ходите с девочками? Мне тут женские слёзы не нужны. Мы тут рабо-о-о-тать будем, вка-а-алывать. Нам тут некогда будет вам сопли вытирать и с 8 Марта поздравлять, чтоб не обиделись. – Сказал он со сладкой мягкой улыбочкой, а потом резко припечатал своим обычным голосом. – Мы расторгнем договор с вашим «треском» и заключим его с нормальным исполнителем, а не вот с этими бантиками – заколочками. Можете быть свободны!

Сидящие за столом хохотнули. Всем было радостно, что козлом отпущения выбрали не его. Они даже выдохнули облегчённо, расслабились. А мне стало так противно. Профессиональная компания травит женщину. Это было так… по-мужски. И я закусилась.

– Я-то могу быть свободна. Я даже уже свободна. А вот у вас, уважаемый, – ёрничая пропела я, – напоминаю, федеральная программа и сроки подгорают. А на руках, только сладкие обещания сильных духом и так далее. А за словами пыль – да метель. Вот полюбуйтесь.

Я отодвинула от себя пронумерованные листы. Орлов презрительно на них кивнул.

– Это что? Перечень цирюлен или едален региона?

– Это, уважаемый – и снова с нажимом, и тоже с издёвкой, – список разногласий. Всего пока 18 пунктов. Со ссылками на документы, на основании которых мы брали исходные данные, а также величиной расхождений. Любуйтесь. «Красивое», как сказали бы девочки.

Орлов повернулся к сидящему рядом со мной Ухареву, и тот передал пачку генподрядчику. Тот взял стопку с торчащими во все стороны стикерами с улыбкой. Но по мере того, как он читал пункты разногласий его лицо вытягивалось, наливалось свинцом. Он листал документы всё быстрее и быстрее, а потом шваркнул на стол так, что другие стопки подпрыгнули.