– Уберите руки.

 – Это сильнее меня, правда. Так бы и съела вас целиком, доктор Бергманн!

 – Элла!

И та тяжело вздыхает.

 – Какой же вы все-таки сухарь, доктор Бергманн Девушка вам в любви признается, а вы тут заладили «Элла», да «Элла». Я Элла двадцать семь лет кряду и поминать о том нет никакой нужды... Скажите лучше, насколько сильно вы любите свою жену?

 – Может, вам еще по шкале от нуля до десяти ее подсчитать? – ерничаю я. – И чтобы вы знали: Надин – лучшая для меня.

 – А вы для нее?

Этим вопросом она меня несколько дезориентирует – рядом с Эллой я всегда ощущаю себя потерянным, выбитым из колеи.

 – Это вам лучше спросить у самой Надин, ты не находишь?

 – Может быть, так я и сделаю, – пожимает плечами собеседница, откидываясь на спинку сидения.

Вскоре навигатор сообщает о прибытии к месту назначения, и мы въезжаем на парковку перед отелем. Семинар запланирован в отеле «Le Meridien Munich“, снабженном конференц-залом на тысячу человек. Здесь же расположены наши номера... Надин удалось поменять совместный номер на два раздельных в самый последний момент, и я рад возможности избавиться от докучливой попутчицы хотя бы на какое-то время.

 – Приветствие в восемнадцать ноль-ноль, надеюсь, вы не опоздаете.

 – Не опоздаю, – обещает девушка, посылая мне воздушный поцелуй.

На том мы и расстаемся.

13. глава тринадцатая

     Глава тринадцатая, та самая, в которой героя соблазняют самым необычным из способов.

                                                    **************************************

И дверь все-таки открывается: я наблюдаю за ней последние десять минут, с замиранием сердца ожидая появления Эллы. И вот она здесь... Явилась все-таки. Втягиваю голову в плечи и вообще стараюсь слиться со стулом под собой.

Вижу, как она высматривает меня в море из сотни голов, и молюсь, чтобы ее удовлетворило свободное место возле высокого бородача в крайнем ряду справа. Он даже обращается к ней, указывая на пустующий стул подле себя, однако Элла – кто бы сомневался! – мотает головой, продолжая высматривать именно меня.

В зале возникает суетливое оживление: многие оборачиваются на девушку в узком платьице, идущую между рядами. Приветственная речь с кафедры на секунду смолкает, и я, краснея и обливаясь потом, таки симафорю Элле едва поднятой рукой.

Она расцветает счастливой улыбкой, прибавляет шагу, и громогласное постукивание ее каблучков приближается ко мне с неотвратимостью рока.

 – Простите, пожалуйста! Извините... Благодарю от души. Извините... – произносит она, протискиваясь ко мне через весь ряд.

Мужчины одаривают ее благосклонными улыбками, женщины – далеко не столь благосклонными. Впрочем, Элле нет до этого дела: она плюхается на стул около меня и с чувством произносит:

 – Далеко же вы спрятались, доктор Бергманн. Могли бы и раньше ручкой мне помахать!

 – А вы, Элла, могли бы прийти вовремя. Я, кажется, специально просил вас об этом... Устроили настоящее представление.

 – Всего лишь оживила скучнейшее мероприятие.

С этими словами она хватает меня под руку и припадает головой к моему же плечу.

 – Хорошо-то как. – Даже глаза зажмуривает. И вдруг предлагает: – А давайте изобразим семейную пару. – Я молча даю понять, что об этом думаю, и Элла продолжает: – Просто отключите режим недотроги и позвольте себе небольшие приятные вольности! – Ее пальцы пробираются в мои волосы на затылке, и мне с трудом удается сохранить недовольное выражение лица. Уж больно приятно их прикосновение...

Кто-то демонстративно откашливается в кулак. С заднего ряда, кажется... Меня кипятком обдает с головы до ног. Вдруг это кто-то знакомый... Тот, с кем мы встречались на одном из прошлых семинаров.