Самый настоящий бессовестный козел!

Уже после, лежа в постели на грани сна и полу бодрствования, Надин говорит:

– Звонил твой брат. Просил тебя перезвонить...

– Что он хотел?

– Этого он не сказал.

– Утром ему перезвоню...

– Хорошо.

Утром вскакиваю, как ошпаренный... Надин уже на пробежке, и я начинаю паниковать из-за новой встречи с нежданно-негаданной ученицей. Тут еще замечаю черный клочок кружевной материи, торчащей из кармана моего пиджака.

Надеюсь, это не то, о чем я думаю!

Вытягиваю тряпицу двумя пальцами, словно ядовитое насекомое, и держу ее перед собой на вытянутой руке.

Бюстгальтер Эллы...

Каким образом ОН оказался в МОЕМ кармане?

Неужели Элла подсунула... Вот же ж, будь оно все неладно! Надеюсь, Надин его не видела.

Начинаю метаться по комнате в поисках идеального места для тайника, и обнаруживаю таковой на верхней полке с зимними свитерами. Пусть полежит там какое-то время – потом я его выброшу! Или отдам хозяйке...

Эта мысль, совсем уж безрадостная, отбивает у меня всякий аппетит, и я выхожу из дома в самом подавленном состоянии духа.

Что ждет меня сегодня? Какой очередной неприятный сюрприз под раздачей безбашенной Эллы Вальц?

Паркуюсь на привычном месте в гараже и вдруг понимаю, что больше не высматриваю докучливую кондитершу фрау Нойманн, нет, теперь, обозревая парковку, ищу глазами скутер ярко-красного цвета. Его пока нет... Хотя нарастающий вдалеке звук очень похож на тарахтение оного!

Пора уходить... Немедленно.

– Доктор Бергманн.

Я даже подпрыгиваю на месте при звуке собственного имени и выдыхаю не без облегчения.

– Фрау Нойманн.

– Да, это я, – расцветает улыбкой женщина. – Спешу на работу, как и обычно. Давненько с вами не виделись... – И даже как будто бы с искренним беспокойством: – Как дела на работе? Надеюсь, все хорошо? Доктор Шендлер рассказывал, что дела нынче идут не очень. Многие стали заказывать зубы в Китае, представляете? В Китае, подумать только.

На парковку, действительно, въезжает знакомый уже красный скутер, и я, нервически дернувшись при виде девушки в коротеньких шортах, хватаю свою собеседницу под локоток.

– Спасибо, что волнуетесь за меня, – произношу, увлекая фрау Нойманн в сторону лифта. – Это очень приятно осознавать. Особенно в это сложное время... Однако вам нечего волноваться: дела на работе идут отлично – и сотрудничаем мы только с местными лабораториями.

– Очень рада это слышать! – восклицает пораженная моей внезапной дружелюбностью фрау-кондитерша. И тут же задает уже приевшийся до оскомины вопрос: – А не хотите ли вы, доктор Бергманн, отведать наших «неаполитанских» кексиков? – Ловит момент, еще одна коварная представительница женского пола.

Двигатель скутера глохнет, раздаются быстрые шаги, и я, нажимая на кнопку лифта, с энтузиазмом произношу:

– Конечно, хочу. Только об этом и мечтаю в последнее время!

А вернее: об отсроченном свидании со вчерашней соблазнительницей.

И пусть это представляется настоящей трусостью, пересилить себя не удается. Направляюсь поедать «неаполитанские» кексики в компании осчастливленной сверх всякой меры неутомимой кондитерши фрау Нойманн!

Кексы, действительно, оказываются вкусными – я съедаю целых два штуки! – и спешу появиться на работе с опозданием в сорок пять бесконечно долгих минут.

– Надеюсь, не случилось ничего плохого, доктор Бергманн? – с беспокойством осведомляется Мария Оттингер, осматривая меня с ног до головы.

– Все хорошо, – откликаюсь, как водится, на ходу. – Спасибо, что прикрыли меня перед герром Миллером. Что у него приключилось на этот раз?