— Вы витамины тоже в счет моей зарплаты запишите, пожалуйста, — говорю, отстраняясь. — И оплату за посещение врачей в этой клинике.

Владислав Владленович тяжело вздыхает.

— Хорошо, — сдается. — Раз вам так принципиально. Но только витамины. Врачей нам предоставят бесплатно. Так сказать, по дружбе. Поэтому за них платить не придется.

— Хорошо, — киваю. — И еще раз простите, что я испортила вам очередную рубашку, — бросаю взгляд на расплывающееся на его груди мокрое пятно. — И вообще, что вам приходится со мной возиться. И правда, спасибо. За все. Вы даже не представляете, как я вам благодарна за поддержку. И…

— И давайте уже дойдем до врача, — перебивает меня босс. — Благодарности выскажете мне по пути в офис, идет? — выгибает брови и протягивает мне ладонь в приглашении.

— Идет, — улыбаюсь.

Чуть медлю, но все же вкладываю свою ладонь в его. Так, держась за руки, мы и следуем дальше, в новый кабинет.

Я то и дело кошусь на своего спутника, который с тотальным спокойствием следует по коридору дальше, не замечая моего интереса, думая о чем-то своем. Я тоже думаю. Как же это все очень странно — происходящее. То, как босс со мной носится. Или это я на волне эмоциональных качелей так остро воспринимаю его помощь? Но вообще, если так подумать, ткните мне хотя бы в одного мужчину, который будет столько делать для чужой ему женщины? А тут целый босс. Ну, и что, что вместе работаем два года? Работа — это одно, а личное — другое. И уж точно в обязанности ни одного руководителя не входит бегать с подчиненными за ручку по торговым центрам, больницам или приглашать их к себе ночевать. Это же… ненормально! Ладно бы друзьями были, но в том и дело, что мы друг другу вообще никто. Начальник и подчиненная — ничего кроме. Так я считала еще вчера. И этим утром. А сейчас… и сама не знаю уже, что думать о происходящем и внезапно таком трепетном отношении Владислава Владленовича к моей персоне. А единственно-напрашивающуюся мысль я отметаю как несостоятельную. Два года мужику до меня дела не было, а тут вдруг понравилась? Ага, так внезапно, да беременная от другого. Значит… Что это значит? Какой Владиславу Владленовичу прок от происходящего? Что ему нужно от меня?

К сожалению, не успеваю спросить — мы останавливаемся возле нужной двери.

— Вас уже ждут, — говорит мужчина, пристально всматриваясь в мое лицо. — Я ведь могу оставить вас одну?

И во мне опять вспыхивает раздражение. Говорит, как с маленьким ребенком. Подумаешь, пару раз эмоциям поддалась, это же не повод вести себя теперь, как строгий папочка? Тем более, как-то же я прожила свои двадцать с лишним лет без него и ничего, живая и здоровая до сих пор.

— Вполне, — бурчу недовольно, отворачиваясь, берясь за ручку.

Вот только открыть не получается. И не в замке дело. А просто босс перехватывает мою ладонь, не позволяя осуществить задуманное.

— Я это спрашиваю не потому, что не уверен в вас, — произносит тихонько на ухо. — Просто беспокоюсь. У вас сейчас остро обострены все эмоции, а еще вас постоянно тошнит и кружится голова. Поэтому, если вам нужна поддержка, не бойтесь просить. Лучше так, чем вы из-за гордости пострадаете. И вы, и ребенок.

И, черт побери, кто мне скажет, почему меня и впрямь начинает трясти как неврастеничку от одного звука его голоса?

И да, он тысячу раз прав. Никакая гордость не стоит благополучия моего ребенка. Поэтому я не просто киваю и ухожу, а оборачиваюсь к нему. Собираюсь поблагодарить. Но на деле застываю, прикованная его взглядом.

Все-таки какой же удивительный цвет. Как если бы и правда море разлилось по радужке вокруг черного острова. Так близко, что я вижу в зрачках свое отражение. И чем дольше смотрю, тем глубже затягивает. Настолько, что я уже мало отдаю себе отчет в том, что говорю. А говорю я: