А это точно медклиника?

В общем, недалеко я от двери прохожу, замираю в двух шагах от нее. Так, на всякий. Никогда не считала себя трусихой, но друзья босса, похоже, мой личный предел. Лучше бы я вчера пошла в отель.

— Проходите, Алена Игоревна, уверяю, эти двое не кусаются, — подталкивает меня в спину босс. — В отличие от меня, — добавляет уже исключительно для меня на ухо.

Вперед я и правда шагаю. Но не потому что сказанное вселяет уверенность, а просто тихий мужской голос дрожью проносится по всему телу, порождая на коже мириады мурашек. До того приятных, что возвести дистанцию является острой необходимостью. Жаль, и тогда легче особо не становится. Непонятно только, с чего меня вдруг так задевает чужая близость. А Владислав Владленович мне именно что чужой. Вчерашний поцелуй и ночевка в его доме ничего не значат. Первое сделано с обиды на мужа, второе — простая случайность. Еще бы организм считал так же. Как с ума сошел, толкая меня вернуться и прижаться ближе к мужчине.

Я схожу с ума — теперь уже точно знаю.

Вот и отхожу от нарушителя моего душевного спокойствия еще немного дальше.

На губах начальства расплывается веселая ухмылка. И я не сразу понимаю причину ее появления. Только когда сбоку слышится многозначительное двухголосое:

— Хороша.

Да вашу ж бабушку!

Пока внутренне барахтаюсь в эмоциях, пропускаю момент, когда рядом оказываются близнецы. Смотрят с таким интересом… Вот точно уже сделали все соответствующие выводы!

— Виктор, — представляется тем временем один из них, что без татуировок.

— Мирон, — вставляет второй.

У них обоих каре-зеленые глаза и длинные ресницы, которым позавидует любая девушка. На правой щеке две небольшие родинки. Причем на первый взгляд совершенно идентично расположенные. Да что там родинки, у них улыбки и те копия друг друга. Разве что татуировки и помогают распознавать, кто есть кто.

— Не старайся, — широко улыбается мне Мирон.

— Что? — теряюсь от неожиданного заявления.

— Искать различия, — добавляет с усмешкой Виктор.

— Их нет, — говорят уже хором.

И я невольно зеркалю их эмоции.

— Даже у однояйцевых близнецов есть различия, — прищуриваюсь, рассматривая их полнее.

— Есть, — соглашается Мирон.

— Но не на видном месте, — добавляет Виктор, многозначительно ухмыляясь.

Нетрудно догадаться, что он имеет в виду. И я невольно краснею, как школьница, но все же беру себя в руки и делаю вид, что ничего такого произнесено не было. И вообще, мы здесь не для обсуждения анатомических подробностей вроде как собрались. По крайней мере, не их.

— Хороша, — опять хором тянут близнецы. — Признавайся, Бес, у кого отобрал эту прелесть? — оборачиваются к моему боссу.

И я только сейчас замечаю, что он стоит за моей спиной в одном шаге.

— А что, вариант, где девушка сама делает выбор, не рассматривается? — с виду искренне удивляется Владислав Владленович, да только искры веселья в синих глазах выдают его эмоции с головой.

— С каких пор ты такой терпеливый? — фыркают его друзья недоверчиво.

Тот на это пожимает плечами. Шагает ближе.

— В любом случае, адрес вам ничем не поможет, — кладет руки на мои плечи. — Алена Игоревна такая одна, — тянет меня на себя, отступая от мужчин и вынуждая отступить меня.

— О, как, — вдруг озадачиваются оба, глядя на меня иначе, как-то по новому. — Поняли, приняли, учтем, — сами отступают.

И гадать не приходится, чтобы понять, что эти двое себе надумали.

— Я его личная помощница, — спешу развеять их домыслы. — Уже два года как.

Братья озадачиваются больше прежнего. Косятся на моего босса. Не знаю, что он им показывает, но дальнейший разговор переходит в официальное русло.