Один из фондов ответил согласием, но там надо предоставить такую кучу бумаг, что я малость растерялась. Завтра поеду в больницу, нужно, чтобы выставили счет за операцию, без этого сбор средств не начать. Лишь бы у ба все было хорошо.

Выглядит она неплохо, даже поправилась, и лицо румяное. Я старательно улыбаюсь и обхожу все острые углы вроде общения с матерью или загрузкой на работе.

- Доктор мне сказал, что операцию надо делать в другой больнице, - замечает ба, - он поможет с переводом.

- Да, да, - улыбаюсь ей. - Как только там дадут место, ба. Надеюсь, в самое ближайшее время.

- Точно все хорошо, Оль? - ба смотрит простым и ясным взглядом, я только еще шире улыбаюсь. Обнимаю ее.

- Ты жива, значит, все хорошо.

- Ох, девочка моя, - ба гладит меня по спине, а я думаю, это даже хорошо, что она сейчас в больнице.

Будь дома, бросалась бы меня защищать, неизвестно, как это отразилось бы на ее самочувствии. Врач сказал минимизировать стрессы. Но жизнь в нашей квартире - это просто стресс в кубе.

- Мне его не хватает, - я отворачиваюсь, отпустив ее, прячу взгляд. - Папы.

- Оленька, - ба сжимает мою руку. - Я знаю. Мне тоже.

- Он всегда был рядом, - продолжаю жалобно. - Защищал от всех бед. Если я боялась, я могла обнять его, прижаться, и все страхи уходили.

Я рассматриваю свои пальцы, светлые волосы свешиваются, прикрывая лицо. Мне и правда не хватает его. Безумно. Хочется хотя бы иногда чувствовать себя любимой и защищенной. Хоть иногда расслабиться, потому что знаешь: рядом тот, кто за тебя горой.

Ба такая, но к сожалению, расслабиться не удается: кто-то должен быть горой за нее, куда большей горой, потому что ба сейчас куда хуже, чем мне.

Некоторое время лежу у нее на коленях головой, и она гладит меня по волосам, шепча ободряющие ничего не значащие слова о том, что все будет хорошо. Слова, которым я совсем не верю.

Следующее утро начинает примерно так же, как предыдущее. Только мать расталкивает меня минут за тридцать до будильника. И она трезвая, точнее успела протрезветь к утру.

- Что такое? - я сажусь на диване, и она тычет мне в лицо бумагами.

- Это что? - спрашивает зло. - Что это?

И до меня доходит, что она держит в руках счет, который мне вчера дал врач.

5. Глава 5

- Ты что, рылась в моей сумке? - я вскакиваю с кровати, все еще непонимающе щурясь со сна. - Что ты там искала?

- Что за операция? Бабке нужна операция? - мать говорит о своем.

Впрочем, я и так соображаю, что она хотела: денег на опохмелку.

- Да, нужна, - вздыхаю устало. Нет смысла спорить уже.

- За такие деньги? - она трясет бумагами, плотно зажатыми в руке. - Ты спятила? И где ты планировала взять их?

- Я не знаю, - повысив голос, выдираю из ее рук листы. - Больница выставила счет, вот и все. Не знаю я, как его оплачивать!

- Я знаю, - мать неожиданно понижает голос, становится спокойной, и это меня только пугает. - Никаких счетов ты оплачивать не будешь. Хватит ума ведь кредит взять, влезть в долги ради бабки. Ей все равно помирать, отжила свое, и хватит.

- Ты нормальная?! - ору я, не выдержав. - Она живой человек! Она столько тебе помогала, обо мне заботилась… Она мама твоего мужа, между прочим! Ты вообще его любила когда-нибудь?!

Лицо мамы становится просто каменным. Я тяжело дышу, а она выплевывает в ответ:

- Не смей такое говорить, поняла? Никогда не вспоминай Лёню! Никогда! Он бросил меня одну с маленьким ребенком!

- Он умер, мам! - продолжаю я кричать. - Не говори о нем так, он никогда бы не бросил нас!

- И все-таки его нет, - ее глаза холодные, кажется об этот взгляд можно порезаться. - Имей в виду, Оля, надумаешь залезть в долги, выставлю за порог вместе с бабкой. Я серьезно тебе говорю. Я и так задолбалась всю жизнь в нищете жить. Только этого еще и не хватало. Вместо того, чтобы найти нормальную работу, ты шатаешься в поисках денег для бабки.