- Кстати, старую песню переделал, что ли?

- Да, ремейк хочу сделать к новогодним праздникам...

Я запоздало отбегаю от двери, надеясь улизнуть раньше, но не успеваю.

В коридор выходят двое - оба высокие брюнеты, только у одного бархатно-синие, как предвечернее небо, глаза и ранняя седина на висках, а у второго на лице явные признаки кавказского происхождения, солидный возраст, где-то под полтинник, и кривой нос. Наверное, сломали ему когда-то в молодости, а нормально вправлять почему-то не стали.

Я поспешно отступаю к стене, чтобы пропустить их в узком пространстве служебного коридора. Кривоносый равнодушно проходит мимо, а вот другой с ранней сединой, который пел про зверей, притормаживает и спокойно спрашивает:

- Заблудилась?

Голос у него даже и не во время пения - закачаешься! Сильный и в то же время мягкий... он даже обычное слово делает певучим, словно реплику из какого-то музикла. Про такой голос обычно говорят - гипнотический, волшебный, бардовский. И отрабатывается он годами работы над голосовыми связками.

- Да, немного, - сконфуженно подтверждаю я. - Отдел кадров искала и не там свернула. Охранник сказал, что надо идти от входа направо, прямо, направо к лестнице и...

- Ты пропустила поворот налево перед тем, как свернуть второй раз направо, - подсказывает обладатель волшебного голоса. - Вернись обратно до правого поворота и поверни в другое крыло.

- Спасибо, - киваю с искренней благодарностью и аккуратно огибаю кривоносого кавказца по широкой дуге.

Уж не знаю почему, но он кажется мне каким-то отталкивающим, и неправильно сросшийся нос тут совершенно ни при чем. Впрочем, неприятное впечатление быстро выветривается из мыслей, пока в следующие десять минут я объясняюсь с отделом кадров насчёт подруги.

Жаль, что в «Альфа-Централ» кадровики работают не так оперативно! Если в рок-клубе документы отксерили и зафиксировали у себя безо всяких проволочек, то в гостинице мои данные проверяют так тщательно, как будто подозревают во мне шпионку из какой-то контрразведки, как минимум.

Хотя, может, всё дело в должности. Одно дело - уборщица общественных помещений, вроде зала и санузлов, и совсем другое - горничная с доступом к личным вещам клиентов.

Зато требования к работе у них, наоборот, маниакально скоростные. Только я успеваю оформиться, как меня вылавливает лощеный администратор Олег Павлович, чтобы с беспрекословной лаконичностью заявить:

- Номер шесть. Уборка. Срочно, - и роняет в мои руки магнитный ключ. - Поторопись, пока клиент не заселился.

В форму горничной я уже переодеваюсь без лишних вопросов, а вместо кокетливого бантика на фартуке оперативно затягиваю слабый узел. Тележка, к которой после вчерашнего инцидента я начала относиться гораздо серьезнее, стоит в инвентарном хранилище для персонала уже полностью укомплектованная, и это меня значительно приободряет. Никуда не надо бегать, ничего не надо выпрашивать, как это частенько бывает у новичков в сфере обслуживания.

Как же оперативно всё-таки работа тут налажена! Всё на своих местах без лишних телодвижений. Ну красота же. При таких условиях можно и с дотошными кадровиками легко смириться. Особенно после того, как обозначенная зарплата материализуется на моей банковской карточке.

Номер шесть находится на втором этаже гостиницы. Как только я туда вхожу, сразу неприятно поражает лютый бардак - разворошенная постель, перепачканные вонючим пеплом белые гостиничные тапки посреди комнаты, смятая промасленая упаковка с остатками какого-то фастфуда прямо на тумбочке... и, конечно же, отвратное свинство в санузле. Начиная с несмытых соплей на краю раковины и заканчивая обильными следами того же пепла на крышке «белого трона».