Аманда пролистала на телефоне свои фотографии с Конрадом, бережно прикасаясь к его лицу на каждой из них. Он говорил, что «сестра» Кейт называла его Конрадом, но сам он терпеть не мог это имя. Он всегда хотел, чтобы их мать, Тереза, называла его вторым именем – Джонатан, но его отца звали Джонатан Джеймс Стил, поэтому ему пришлось стать Конрадом.

Она дошла до их последней совместной фотографии. Тетя Элли сфотографировала их в магазине перед самым его уходом, и тогда она видела его в последний раз. Он улыбался так искренне, и глаза сверкали весельем. Да, Конрад любил ее. Возможно, он и не развелся с теми двумя женщинами, но она никогда не поверит этим историям об Айрис или о том, что он привозил в бунгало других женщин. Айрис, вероятно, любила его только как сына. Будь Конрад здесь, он смог бы объяснить все про тех женщин, которых Хэтти якобы видела в бунгало. Скорее всего, это были хозяйки магазинов одежды, и он просто пытался расположить их к себе и уговорить продать ему товар в конце сезона.

Ты что, совсем идиотка? – закричал голос в голове. Странно, но он звучал совсем как голос ее лучшей подруги Бейли, подружки невесты на свадьбе Аманды. – Ты должна шипеть от злости на этого ублюдка, а не страдать по нему.

Она слегка выпрямила спину. Бейли жила в Германии, где служил ее муж, военный, и Аманда не рассказывала ей о сложившейся ситуации. И все же именно такие слова сказала бы Бейли, если бы узнала.

Просто чтобы удостовериться, она отправила Бейли сообщение: «Позвони, как сможешь. Многое нужно тебе рассказать».

Телефон зазвонил, прежде чем она успела положить его обратно на столик. Аманда коснулась экрана и ответила:

– Бейли, почему ты не спишь в такой час? У тебя там, должно быть, четыре утра.

– Да, но у меня опять бессонница. Давай выкладывай, что там стряслось.

– Конрад убит.

И Аманда выложила остальную часть истории.

– Этот парень всегда казался мне подозрительным. Я ничего не говорила тебе только потому, что ты была так влюблена в него. Эти бегающие глазки, блуждающие руки. Я старалась держаться от него подальше. Черт, ну и бардак.

– Я думал, ты меня поддержишь. – Аманда надулась.

– Я поддерживаю тебя, да. Но слушать, как ты защищаешь такого сукина сына, – нет уж, мэм. Тебе нужно проснуться и почувствовать запах кофе или роз, или что ты там еще чувствуешь, когда просыпаешься. Учись у тех двух других, о которых ты мне рассказала. Вырабатывай отношение типа «мне плевать» или «я бы убила его еще раз», но перестань жалеть себя и постарайся увидеть его таким, каким он был на самом деле, а именно – мошенником, – сказала Бейли.

– Он любил меня, – заявила Аманда.

– Нет. Он не любил ничего, кроме игры, – выпалила Бейли. – Я сейчас положу трубку, а ты поразмысли над той сказкой, что ты себе рассказываешь, а потом подумай о реальности. Позвони мне через денек-другой, когда поймешь, что из этого настоящее. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – сказала Аманда, даже не пытаясь скрыть свое огорчение.

Она с трудом поднялась с шезлонга и потопала босиком в дом, направляясь в свою спальню. Она улеглась на кровать и свернулась калачиком вокруг подушки, притворяясь, будто это спина Конрада и он лежит рядом с ней. Десятки картинок промелькнули в ее сознании одна за другой – первая неделя их знакомства, бурный роман, скромная, но красивая свадьба в церкви, медовый месяц в этой самой комнате, а потом… блестящий черный гроб и траурная служба у могилы.

Внезапно все красивые сцены улетучились, и она увидела лишь шеренгу женщин – безликих, с цифрами в руках, – протянувшуюся от двери спальни через весь дом, вниз по ступенькам и до самого озера. Невозможно было пересчитать всех женщин, с которыми Конрад спал на этой кровати. Глаза распахнулись, когда реальность ударила ее прямо в лицо. Она швырнула подушку через всю комнату. В груди вспыхнул гнев. Ей захотелось что-нибудь сломать, пробить дыры в стенах, сжечь дотла это бунгало – что угодно, лишь бы вырвать из сердца печаль.