– Хэтти и Виктора?

– Да, и с Айрис тоже был знаком. Так что я давно наслышан о Конраде Стиле. И, опережая ваш вопрос, скажу, что тогда не нашлось ни клочка доказательств, указывающих на то, что именно из-за него у Айрис случился сердечный приступ.

– Я и не собиралась спрашивать. Конрад был гораздо умнее. Если бы он имел какое-то отношение к ее смерти, вам бы все равно не удалось это доказать. Вы когда-нибудь встречались с ним?

– Нет, но моя мать рассказывала мне о скромном свадебном банкете в этом бунгало, когда они поженились.

Конрад обманул ее, пленив своими комплиментами и смазливой мордашкой. Она не могла себе позволить попасть под обаяние теперь еще и Вэйлона.

– Как долго вы пробудете в Бутлеге? – спросила она.

– На этот раз пару дней, но я буду появляться здесь довольно часто. А вы надолго?

– Пока вы не скажете мне, что я больше не подозреваемая.

– Вполне справедливо, – согласился Вэйлон.

Справедливо?

Если бы существовала справедливость, Конрад Стил никогда бы не вошел в ее жизнь.

Аманда промокнула глаза салфеткой. Она справлялась гораздо лучше. За весь день только раз накатили слезы – просто закат напомнил ей о том, как она лежала на террасе в объятиях Конрада в последний вечер их медового месяца. Вот и сейчас Конрад должен был сидеть рядом с ней, положив руку на ее округлый живот, улыбаясь всякий раз, когда их сын брыкался. Единственное, что ее радовало – это решение, которое она приняла, выбирая имя для малыша. Когда мальчик родится, он будет Конрадом Джонатаном Стилом-младшим, и она будет звать его Джонатаном или, может быть, Джонни.

Она будет воспитывать сына так, чтобы он знал отца как героя, который пытался остановить грабителей, и никогда не расскажет ему о других двух женах или об Айрис. Ему придется расти без мужского образца для подражания. В жизни Аманды тоже не было фигуры отца, только тетя Элли, но она как-то выжила. У этого ребенка будет любящая мать, которая так ждала его появления на свет.

Она смахнула с лица слезы и положила руку на живот.

– Я хотела большего для тебя, мой мальчик. Я хотела, чтобы у тебя был сказочный папочка, который играл бы с тобой в догонялки и учил отбивать футбольный мяч.

Рингтон тети Элли вывел ее из задумчивости. Ей не хотелось ни с кем разговаривать, но она ответила на звонок. Тетя Элли столько раз выручала ее, так что она не могла проявить неучтивость.

– Я еду с работы и подумала, что мы могли бы поболтать, пока я за рулем, – сказала она. – У нас был замечательный день. Мы с Вандой зашли в пиццерию по дороге домой, чтобы отметить это событие.

– Я смотрю на закат с террасы. Не говори мне про пиццу. Я мечтаю о ней, а все, что у меня было на ужин – это омлет и гренки.

– У тебя такой подавленный голос. Ты в порядке? Если это место и те женщины расстраивают тебя, это плохо для ребенка. Возвращайся тогда домой. Ванда сказала, что будет помогать мне в магазине до конца лета, так что тебе не придется ходить на работу каждый день, но все-таки ты будешь ближе к доктору и рядом с теми, кто тебя любит.

Аманда выдавила из себя слабую улыбку.

– Я всего в часе езды от тебя и моего доктора, и я прекрасно себя чувствую здесь, где мы с Конрадом провели самое счастливое время нашего брака.

– А те двое?

– По большей части мы держимся подальше друг от друга. Джейми и Грейси много времени проводят у озера. Терраса в моем полном распоряжении, если только Грейси не решит поиграть здесь, но она хороший ребенок и меня совсем не беспокоит. А переднее крыльцо принадлежит Кейт.

– Ну, я надеюсь, ты найдешь хоть какой-то покой, – сказала тетя Элли. – Я заезжаю в гараж. Поговорим позже. Люблю тебя, малышка.