Императоры ревнивы, знатные вельможи тем паче. Просто потому что у них времени ревновать гораздо больше. А у наложницы в гареме знатной особы, особенно царских кровей, полно конкуренток. Сдают за милую душу! Ну и за деньги.

Монахи в буддийских Храмах постоянно совершенствуются в боевых искусствах. У них идеальные тела, в меру мускулистые, поджарые, вы ведь и строгие посты учтите. И запутанные многоярусные тропинки, здесь большинство монастырей находится в горах. Побегай тут с утра до ночи! Они выносливы, монахи эти, поскольку обеты порою дают довольно странные.

К примеру, пройти столько-то тысяч ли, или подняться на самую высокую храмовую гору. Потом спуститься и снова подняться. Одолеть столько-то сотен ступенек. Ну, честно! Не одними молитвами, физические упражнения тоже в чести.

А теперь представьте мужчин, которым по статусу положен гарем. Или денег столько, что можно взять на содержание не один десяток женщин. Вельмож и их сыновей, торговцев богатых. Которые в большинстве своем не ограничивают себя в еде и питие. Гляньте из интереса на средневековые гравюры. Где увековечена китайская знать. Грузные мужчины, с оплывшими лицами. Ну, какие из них любовники? Понятно, что наложницы западают на красивых и стройных проповедников. А теперь учтите, что и обеты в буддизме обратимы.

Вот какие непристойные мысли приходят мне в голову, пока я провожаю глазами красавца-монаха. Да, я не видела его лица, но что-то мне подсказывает: оно прекрасно!

– Вы сюда молиться пришли или зачем? – зло спрашивает мой спутник и толкает в спину. – Вход в пещеру перед вами!

Ну, никакого почтения!

– Молиться. И не обязательно тут торчать, пока я буду давать обеты богине Гуаньинь! Это наше с ней женское дело!

– А обратно дорогу найдете? – издевательски спрашивает засранец.

– Найду.

– Хочу вас предупредить. Завтра вы сможете осмотреть Центральную часть монастыря. И помолиться Будде. У нас тут много превосходных его изображений. Но не вздумайте соваться в Восточную часть.

– А что там? – с любопытством спрашиваю я.

– Женщинам там уж точно не место. Для вас там нет ничего интересного.

Вот зачем он это сказал?! Интрига!

Я ныряю в пещеру, где, хвала Конфуцию, есть скудное освещение. Перед статуей богини, как и положено, имеется алтарь. Невольно обращаю внимание на примечательные подставки для свечей, похожие на стаканы с ручкой, отлитые из чугуна. Черные, да еще и закопченные.

Но это поможет мне найти обратную дорогу в кромешной темноте. Гуаньинь простит, если я один подсвечник умыкну. Я же завтра его верну. Просто я и так злоупотребила вниманием одного из обитателей монастыря. И он надеется, что сгину, сорвавшись в пруд.

Дудки! Не будь я попаданка Катя! Я и тут выживу!

– Всемилостивая Гуаньинь!

Бухаюсь на колени и молитвенно складываю руки. Однажды ты уже дала мне совет, о милосердная! Помоги и на этот раз!

Я молюсь истово, хоть и не по канонам буддизма. В первую очередь о детях, ведь Гуаньинь покровительствует матерям.

Вспоминаю Ю Сю и прошу для нее милосердия. Пусть она переродится в принцессу! Или в прекрасный цветок, которым все будут любоваться, и наслаждаться его ароматом.

Не забываю и про Лин Вана. Пусть мой князь меня простит! Я все для этого сделаю!

Ну, и император, как без него? Избавь его, о великая и справедливая Гуаньинь от пагубной страсти! От зависимости и морока! Верни ему светлый ум и уйми тоску его сердца!

В общем, увлеклась. Не знаю, просветлилась или нет, но легче мне стало. Очнулась я почти в полной темноте. Лишь единственная свечка теплилась перед алтарем. Мне показалось, что по лицу Гуаньинь потекла слеза. Меня, похоже, услышали!