— Я не помню, как мы вернулись на яхту, — разорвав повисшее молчание, замечаю, как напрягаются плечи ангела. 

Подняв голову, она смотрит на меня в отражении. В ее глазах недоверчивое выражение и что-то еще, вызывающее во мне необъяснимую злость, которую я тут же заглушаю, напоминая, что Пикси не бросила меня в тот момент, когда я точно не смог бы ее остановить. У нее был шанс уйти, но она им не воспользовалась и после всего, что я сотворил, и стоит здесь и бережно бинтует мою руку. 

— Мы приехали на такси, — наконец отвечает ангел, опуская ресницы. — Ты решил выпустить пар и отравился колотить свою грушу на нижнюю палубу. Я пошла за тобой, а дальше…, — она прерывается, чтобы разорвать зубами край бинта и завязать его на моем запястье. 

— Мне очень жаль, детка. Прости меня, — хрипло шепчу я, дотрагиваясь здоровой рукой до ее лица. Она вздрагивает и решительно отстраняется. 

— Нет, — твердо произносит Энжи, требовательно глядя мне в глаза. — Сначала ты мне объяснишь, что за сеанс экзорцизма я наблюдала внизу? Только не рассказывай мне про одержимость дьяволом, потому что я давно выросла из дешевых ужастиков. 

— Ты шутишь. Это хорошо, —  пытаюсь немного разрядить обстановку. 

— Мне совсем не весело, Мердер, — хмуро бросает Пикси, не купившись на мой легкомысленный тон. — Это были самые страшные несколько часов в моей жизни. 

— Я знаю и прошу прощения, — произношу смиренным тоном.

— Я больше не поведусь ни на твои извинения, ни на дурацкую улыбку. Мы женаты, Кол. По-настоящему женаты, хотя я бы сто раз подумала, стоит ли ответить тебе «да», если бы ты удосужился сказать мне, что церемония настоящая. 

— Именно поэтому я и промолчал, — отвечаю предельно честно. 

— Ты не промолчал, а солгал мне, а это разные вещи, — с упреком бросает Пикси, пряча руки в длинных рукавах халата. 

Маленькая, злая, растерянная и чертовски напуганная. Нет, она не выросла из дешевых ужастиков, и ее воображение уже нарисовало сюжеты ужаснее, чем в «Изгоняющем дьявола».  Я делаю шаг вперед, собираясь избавить Пикси от жутких кошмаров. Она инстинктивно отступает. 

— Стой, где стоишь, Кол, — требует ангел. — Теперь ты мне скажешь то, что я еще должна была узнать до того, как ты напялил на мой палец обручальное кольцо. 

— Хочешь говорить здесь? — сохраняя абсолютное спокойствие, интересуюсь я. 

— Какая разница, где? 

— Ты переволновалась, ангел. Может быть, тебе выпить бокал вина, чтобы немного расслабиться? — ненавязчиво предлагаю я. 

— Я не переволновалась, Кол, — вспыхивает Пикси, и на ее лице наконец-то проступает румянец, хоть он и вызван гневом. —  Я в шоке и в шаге от того, чтобы бежать отсюда без оглядки. 

— У тебя была такая возможность, — бесстрастно напоминаю я. — Сейчас — нет. 

Она пораженно застывает с открытым ртом, из которого не вырывается ни звука. Наплевав на все ее запреты, я за долю секунды обнуляю расстояние между нами и, сломив короткое, но бурное сопротивление, подхватываю визжащую и проклинающую меня жену на руки. Распахнув дверь ванной ударом ноги, несу Энжи в соседнюю каюту и опускаю ее на кровать. 

— Даже не мечтай, что после всего я буду с тобой спать, — кричит она, задыхаясь от злости. 

— Теперь это твой супружеский долг, детка, — невозмутимо сообщаю я, присаживаясь на край постели. — Даже не мечтай, что я позволю тебе уклоняться от его выполнения, — красноречиво ухмыляюсь, наблюдая, как Энжи торопливо отползает к изголовью и прячется от моего настойчивого взгляда под одеялом, закутываясь в него до самого подбородка.