– Ну, поглядим давай, что за напасть там такая, – спокойно промолвил Бреган Грегович.

Штепан поднял на него глаза.

– Хорошо. Нам лучше б, конечно, ворожея на такое дело. А то дух больно злой…

– Мы поглядим, – с чуть большим нажимом повторил командир.

Войт кивнул.

– Сколько дадите за голову лиха? – приступил к главному Бреган.

– Двести серебром, – сразу же дал ответ староста.

Готовый было торговаться командир удивился такой приятной цене. И тут же усомнился в её гарантах, вспомнив нищие до убогости хаты.

– А деньги-то найдёте? – обвёл он неопределённым жестом жилище.

– Так то не наши деньги. Бароновы. Он награду даст, как только от лиха избавите.

– Идёт. Договорились.

– Да не оставит вас Милорена, – выдохнул войт, протягивая Брегану руку. – Всем селом будем за вас молиться.

– Молитвы ваши нам без надобности, а вот от припасов кое-каких не откажемся, – скрепил рукопожатие командир.

Дождь затих. На ночлежку оставлены были гости в хате. Одетые кафтанами и дерюгами из хлопяного холста, накрытые соломенными постельниками, встретили свой сон они на лавках и скамьях. В темноте различил командир свисающие с настилов-полатей руки, ноги да головы домочадцев. Ему, к такому зрелищу не привыкшему, ежеминутно казалось, что те свалятся на пол.

Хата, прокуренная можжевельником, была ещё тепла. Ровно вдыхали хвойный запах Бреган и его люди. Тих был хутор. Спал отряд. Лес терпеливо ждал.

Потянувшись и размяв затёкшую от скамьи спину, Бреган засобирал людей в поход. Накануне, перед самым сном, он обдумал всё сказанное войтом, прикинул необходимое количество дней, которое может занять дело, а также припасов, требовавшихся для вылазки в лес. Мыслей, с чего начать и от чего бы лучше оттолкнуться, у командира было несколько. Глобальных ухищрений планы не содержали, однако щедрая награда за голову лиха вынуждала взяться за дело со всем тщанием и даже некоторой дотошностью. В частности, старого мельника, отца того самого пропавшего намедни Микоша, командиром решено было всё-таки опросить. Требовалось также обзавестись картой, снова поговорить с войтом и в целом сделать все необходимые приготовления.

Приготовления, как выяснилось, не обещали быть ни быстрыми, ни лёгкими. Выйдя на свежий воздух из жилища, Бреган обнаружил, что селяне беспокойно носятся от дома к дому, передавая друг другу пожитки и разный комнатный скарб. Суета сосредоточена была, главным образом, вокруг одной из хат, почерневших сильнее других. Бреган распрямился во весь рост. Он замер, как гигантский тёмный валун, и уставился на дым, что поднимался над дальней избой. Селяне, заметив пробудившегося гостя, беготню и шум прекратили. Они останавливались на полном своём ходу, словно забывали, куда шли, и, сжимая поклажу руками, гневно щурились на командира.

Оказалось, что ночью один из деревенских домов вспыхнул огнём. А к тому моменту, как его обитатели, а также ближайшие соседи сообразили, что к чему и кинулись за водой и песком, избушку окончательно объяло пламя. Деланная соломенным верхом и соломенным же низом, занялась она лучше, чем костёр на лугу в майскую безветренную погоду.

Сейчас же уже затушенная избушка мрачно курилась тёмным дымом, относимым ветром в сторону дороги. К несчастью для крестьян, хаты, особенно топимые по-чёрному, загорались нередко. Однако, несмотря на прискорбную тенденцию деревянных домов вспыхивать от любой зажжённой лучины, комаринские обитатели, обступившие Брегана, глядели на командира так, будто он ту самую лучину в дом и подбросил.