– Но люди уже привыкли к нашей галерее. У нас есть постоянные клиенты. Если мы переедем, то потеряем большую часть из них.

– Ты просишь меня о милостыне. Нигде в центре вы не найдёте таких цен на аренду!

– Я знаю.

– И чего ты хочешь от меня?

– Помоги нам.

– Помочь?

Киваю.

– Ника, Ника. Ты требуешь слишком многого. А что я получу взамен?

– Мы готовы к переговорам.

– Боюсь, у вас нет ничего, что мне интересно.

Неужели это всё?

Я провалила доверенную мне миссию?

Дима утыкается в свои документы и таким образом даёт мне понять, что разговор закончен.

Я быстро моргаю. Соберись, Ника. Не терять же лицо перед бывшим одноклассником. Пусть он и стал красавчиком, но на месте сердца у него до сих пор камень.

Медленно поднимаюсь со стула и иду к выходу.

– Постой, – Дима подрывается и идёт ко мне.

Все происходит в одно мгновение – я делаю шаг навстречу и, запнувшись о свою же ногу, падаю. Дима оказывается возле меня, и вот я уже в его объятиях, а он прижимает меня к груди.

Вдыхаю его свежий аромат. Пахнет освежающим гелем для душа.

О боже… Голова идёт кругом. Что происходит?

– Ты в порядке? – когда это голос Абрамова стал звучать так таинственно? И даже волнительно.

– Да, – киваю.

Мужчина прижимает меня к себе, обхватив одной рукой за плечи. Пальцы другой его руки скользят по моему лицу. Поверить не могу, что я до сих пор не отпрянула и позволяю ему прикасаться ко мне.

Мой психотерапевт была бы в шоке.

Дима смотрит мне прямо в глаза и большим пальцем слегка задевает мою верхнюю губу. Чувствую, что у него остановилось дыхание.

Этот момент длится целую вечность, но в конце концов я перестаю замечать что-либо, кроме его лица прямо напротив моего.

Боже мой! Спустя шесть лет после того ужасного случая я в первый раз по-настоящему захотела, чтобы меня поцеловали.

– Взамен… – говорит он, практически выдыхая в мои губы, – я хочу тебя.

– Меня? – переспрашиваю, сбитая с толку. – Но…

Он наклоняется ближе, и наши губы практически соприкасаются.

– И ещё ты должна будешь избавиться от Бориса!

– Абрамов, – резко отступаю назад, – у тебя крыша поехала? Ты хоть представляешь, что ты мне предлагаешь?

Уму непостижимо. Парень совсем ку-ку. Отступаю на шаг.

– Ника, – тянет ко мне руку.

– Давай на этом закончим и разойдёмся. Я с тобой о деле говорю, а ты… Поверить не могу, что я надеялась на серьёзный разговор. Ну и шуточки у тебя.

Разворачиваюсь и ухожу.

Секретарь говорит с кем-то по телефону, поэтому я покидаю офис, не попрощавшись с ней. Открываю машину и перед тем, как сесть, проверяю вибрирующий телефон.

“Пока ты там шляешься, твой муж развлекается со своей любовницей”.

Да, что ж это такое. Одни идиоты кругом.

Приезжаю в галерею в препаршивейшем настроении.

– Ну? – спрашивают хором коллеги, поджидая меня у входа.

– Пора начинать собирать вещи, – не скрываю наше плачевное положение.

Народ стонет и возмущается. Но мне больше нечего сказать. Я встречаюсь взглядом с Оксаной, хозяйкой галереи, и пожимаю плечами.

Я попробовала. У меня не вышло. Ничего не поделать.

Миром правят деньги.

– Ника, ты последняя уходишь. Закрытие на тебе, – кричит уже стоящая у выхода коллега.

– До завтра, – прощаюсь и тоже начинаю собираться.

И как я не заметила, что уже наступил вечер и народ быстро разошёлся?

Весь день витаю в своих мыслях. Сердце не на месте из-за операции Бориса. Бедный котик слишком впечатлительный и обидчивый. Как он там без меня?

Сверяюсь с часами: через полчаса у меня назначена встреча с психотерапевтом. Завожу машину и, печально вздыхая, бросаю быстрый взгляд на вывеску нашей галереи. Через месяц закончится контракт на аренду, и на её месте появится другая надпись.