– Спасибо, – снова киваю, – и я рада. Хотя повод для знакомства далеко не такой.

– Согласен, увы, – отвечает он, опустив голову. – Но несмотря на это Вагнер Самвелович был бы тоже рад, что все его самые близкие люди наконец собрались.

После этих слов тетушка с удивлением смотрит на Ншана. Мол, какой он близкий и вообще что здесь делает? Впрочем и сам Ншан своему нахождению за этим столом удивлен не меньше. Вижу, как неуютно он себя чувствует. Я поэтому и сажусь к нему поближе. Хотя за столом есть ещё одно свободное место, рядом с Лианой.

Мы ещё кого-то ждём?

Но по всей видимости нет. Потому что мама просит Глашу подать ужин. И его начало проходит в тишине. В задумчивой тишине, потому что, готова поспорить, каждый из присутствующих гадает, по какой причине мы собрались в гостиной таким составом.

– Максим Иммануилович, – первым нарушает тишину Давид, – а можно наконец узнать по какому поводу вы нас собрали?

– Пока еще нет, – отвечает он. – Нам надо дождаться вашу супругу с дочерью. Они, как я понимаю, опаздывают.

– Да, рейс задержали, – произносит Давид и смотрит на часы. – Час назад Нина звонила из аэропорта. Сказала, что скоро будут.

– Вот дождёмся и начнём.

И только адвокат это произносит, как в дом звонят. Нарине спешит на улицу, открыть калитку. И вскоре в дом заходит женщина с ребёнком.

Я никогда до этого не видела жену Давида. И дочь тоже.

Нина невысокая, яркая брюнетка. Талия тонкая, живот там явно плоский, грудь меньше, чем моя, но есть. Нижняя часть ее тела немного грузная – такая особенность, фигура по типу "груша". Не замечала раньше, чтобы Давиду такие нравились. Хотя, вкусы же меняются, может он стал падок до аппетитных поп?

Лицо у Нины практически кукольное. Большие глаза, пухлые губы, идеальный нос. Но чудится мне, что всем этим жену Давида не природа наградила. Неестественно немного. Прямо вижу руку хорошего хирурга.

Глаза серые, ближе к зелёному. И сейчас они смотрят на меня в упор. А женские брови, очень качественно сделанные у косметолога, плавно сходятся у переносицы.

Что ж, интересно, она в курсе кто я. В том смысле, что я – тот самый отщипенец, приёмная дочь её свёкра, много лет уехавшая из дома.

Но знает ли она... другое?

Мог Давид ей рассказать?

– Ну а теперь вы расскажите? – обращается Гаяне к Максиму Иммануиловичу, когда Нина с дочкой садятся за стол.

– Конечно, – адвокат кладёт вилку и вытирает губы салфеткой. – Вагнер Самвелович попросил меня собрать вас всех, чтобы сообщить кое-что до оглашения завещания.

8. Глава 8

Все в ожидании смотрят на адвоката. Как будто замерли и не дышат. Лишь маленькая Амалия, дочь Давида, радостно сидит у отца на коленях. Ребёнку нет никакого дела до происходящего, она просто рада видеть своего папу.

Кстати, дочка, практически вылитая мама. Только вот глаза у неё Давида. По ним одним можно понять – никакого анализа ДНК не надо.

– Вагнер Самвелович указал в своём завещании много людей, но самые важные и близкие вы, и наконец собрались, – улыбается адвокат и смотрит на меня, а потом резко переводит взгляд на жену Давида, – за исключением вас, Нина Викторовна, но вы здесь как представитель вашей дочери, ведь после развода дочь остаётся с вами, как мне сказал Давид Вагнерович, правильно?

Давид тут же кивает, а вот его супруга лишь хмурит брови.

– Не будет никакого развода! – слишком уж громко заявляет тетушка. – Решение до конца они ещё не приняли...

– Гаяне! – рявкает на неё внучатый племянник. – Просил же – не лезь! Мы сами разберёмся!

Старушка тут же тушуется. А я удивленно смотрю то на Давида, то на Гаяне.