—Довела меня, Света. Довела, блять, — сталкиваемся лбами, официантка верещит, на что Женя шипит ей грубое:

—Спокойно. Личная охрана мэра Белова! — рот мне закрывает ладонью и, перехватив за талию, уносит в сторону выхода. Сердце стучит в висках и в горле, я пытаюсь вырваться, но каждый удар, нанесенный Жене, не приносит никакого морального облегчения, не является средством к освобождению.

Я только распаляю мужчину сильнее.

—Когда я сорвусь, полетят головы, — финиширует с приговором, а моего тела касается морозный воздух зимнего вечера. —Свадьба, блять, дети. Я убью его голыми руками, мать вашу!

Отпустив меня, он стягивает с себя пиджак и бросает мне на плечи, но я тут же вздрагиваю, и несусь в сторону черного входа. Женя меня догоняет, со спины к себе прижимая и в волосы впиваясь губами. Они шепчут медленно:

—Скажи, что ты уходишь.
—Нет, — ломаю себя пополам, но отказываю. По щекам начинают литься слезы, я тут же их стираю тыльной стороной ладони.

—Ты доводишь до греха, — рука скользит выше, а затем он перекидывает меня на плечо. И плевать, что я верещу на всю улицу. Никто не приходит на помощь, а спустя мгновения я оказываюсь в огромном черном внедорожнике.

Женя криво улыбается, перехватывая меня за подбородок и толкая к себе ближе. Мы на заднем сидении, и теперь я на нем верхом. Он взбешен, но и я не брызжу счастьем.

По телу скользит трепет, радость и тут же меня накрывает горечь от происходящего. Я не должна радоваться его близости, не должна испытывать то, что испытываю, но все равно…Хриплю из последних сил:

— Отпусти меня, немедленно отпусти! — царапаюсь, бьюсь, пытаюсь вырваться, но попытки проваливаются, ведь Женя, очевидно, сильнее и быстрее меня по всем пунктам. —Не смей ко мне прикасаться, — скулю, стараясь не смотреть в родное лицо.

Это слишком больно, чтобы снова переживать. Пятерней бывший телохранитель накрывает мой затылок и поворачивает голову к себе, впиваясь в меня болезненным взглядом, от которого ведет.

—Куда ты намылилась, Света? Какого, блять, черта ты с ним сегодня?

—Не твое собачье дело, — вырываюсь из захвата. Но мои ноги так плотно обвивают бедра Жени, что я начинаю чувствовать то, что совсем не должна. Он возбужден. А я сверху. Черт. Головой упираюсь в подголовник водительского и сдавленно выдыхаю.

А мой бывший ладонями скользит вверх по спине и у лопаток надавливает сильнее, вынуждая меня вперед податься. В противовес его движению, пальцами впиваюсь в плечи, пытаясь причинить боль, но куда уж там.

Пиджак Жени спадает с моих плеч, платье собирается гармошкой, оголяя бедра. Я в чулках, и это видит он, с жадностью разглядывая широкую резинку, к которой цепляется пояс, удерживающий все это безобразие.

—Я ж ему ноги сломаю, девочка. Пожалей будущего инвалида, — охамев в край, рычит в губы. Колкий взгляд впивается в меня, принося очередную лавину боли. Глаза в глаза.

Меня топит от желания потянуться вперед, и я захлебываюсь от боли. Все это прокатывается по мне массой с тонну одновременно. Расплющивает, размазывает.

—Он мой парень, и тебе придется смириться с этим. Я больше не твоя, — поднимаю злобный взгляд на мужчину, которого люблю.

Замахиваюсь и изо всех сил бью Женю по лицу, оставляя алый след на коже. В ответ…он грубо вгрызается в мои губы, проталкивая язык в рот, чем моментально ставит меня на колени. Я со стоном проваливаюсь в бездну, сотканную из собственных чувств к этому мужчине.

Женя задирает платье выше, пробирается под резинку трусиков и погружает в меня пальцы, не прекращая таранить рот. Меня на части ломает, но бедра синхронно двигаются навстречу умелым пальцам.