Чувствую, как щеки заливает жаром, а в животе что-то оживает.

– Эй, пигалица, чего зависла? Нормальным языком разговаривать умеешь?

Ледяной тон. Напыщенность. Едкая усмешка.

Ах ты задница высокомерная!

Меня перещелкивает.

– Ты в какой шарашкиной конторе права получал? – рявкаю на него, указывая на сломанное зеркало. – Смотри, что наделал!

– Давай-ка тон сбавь. И хамить мне не надо, девочка, – произносит громила с пренебрежением.

Надменность вкупе с оценивающим взглядом заставляет внутри все дрожать от ярости.

– Я-то тон сбавлю, – нервный смешок слетает с губ. – Только твою проблему это не решит, дядя.

Тычу в него пальцем.

– А ты уверена, детка, что у меня есть проблемы? – брюнет складывает руки на груди и растягивает губы в надменной ухмылке. – Хорошо подумала?

Взмахиваю телефоном, который по привычке выхватила из держателя, выходя из машины, и смотрю на него снизу-вверх, посылая убийственный взгляд.

– А зачем мне думать? Сейчас ДПС-ники приедут, вот у них и спросим, – поджимаю губы.

Пытаюсь разблокировать экран, но влажные от напряжения пальцы не слушаются.

– Стерва чёртова!

Слышу рычание и боковым зрением замечаю, что он подходит ближе.

– Сколько тебе нужно? Десять? Двадцать? – произносит заметно тише. – Не надо ДПСников. Я опаздываю.

– Зато я – нет. Будем ждать ментов.

– Не глупи. Пятница. Вечер. мы тут уснуть и выспаться успеем.

– Можешь приступать, – отрываю взгляд от телефона, возвращая ему ухмылку. – Я не передумаю. Дело принципа.

Сжимает зубы и медленно ведет по мне взглядом.

– Слушай, у тебя конкретно сегодня недотр..х? Или это постоянное явление, потому что у твоего папика хер маленький? – прищурившись, выдает предположение. – Ты чего бешеная такая? Говорю ж, денег дам, и гуляй дальше!

От его слов волосы становятся дыбом.

Я говорила, что умею держать эмоции под контролем и сохранять спокойствие в любой ситуации? Чушь!

Не умею.

Я хочу ему врезать. Больно!

– Хамло… – шиплю змеей, тыкая в него пальцем. – Вместо того, чтобы решать проблемы, как нормальный мужик, стоишь и меня оскорбляешь!

– Уши вымой, девочка! Я тебе предлагаю решение – деньги, – рычит, придвигаясь ближе. – Тупишь из нас ты!

– Я похожа на ту, кому нужны твои бабки? – распаляюсь до бела.

И тут самодовольная ухмылка кривит его губы.

– А разве таким, как ты, они не нужны?

У-у-у!

Не знаю, что бесит меня сильнее: гадкие слова незнакомца, норовящие ужалить и попадающие в цель, или нотки веселья в его голосе, но тратить остатки нервов на этого хама желания не испытываю.

– Да подавись ты своими деньгами! – рычу, направляясь к своей машине.

Завожу мотор и, срываясь с места, демонстрирую самоуверенному придурку средний палец.

8. Глава 8

ИРИНА

– Ольчик, прости, дорогая, но наши планы отменяются, – выпаливаю, едва услышав привычное «алло» коллеги.

– Дела?

– Нет, повышенная агрессивность, – выдаю приближенную к реализму версию. – Есть огромное желание рвать и калечить, поэтому для компании я опасна.

Меня до сих пор бомбит. Хотя я успела доехать до дома, припарковаться, не задев ни одной соседской машины, и даже поколотить ладошками оплетку руля.

Всё равно не помогло.

Душа жаждет буйства.

– М-м-мм, понятно…

Ожидая печали в голосе, вполне допуская обиду или даже фырканье, а, как итог, поспешное «пока» и сброс вызова, удивляюсь иной реакции. Сорокина хмыкает и протяжно добавляет:

– Знако-о-омо…

Угукаю.

Что тут еще сказать?

– Слу-у-ушай, – продолжает она меж делом. – Есть неплохой вариант спустить пар. Меня приятель подсадил. Когда плющит совсем не по-детски, пользуюсь. Могу тебя научить.