Десна (от старославянского «деснъ» – «правый») – название ряда притоков, впадающих в более крупные реки с правой стороны (при движении от устья к истоку). Правда, в настоящее время понятие «левых» и «правых» притоков рассматривается в обратном направлении – от истоков к устью. Таким образом, Десной стали именоваться левые притоки. Такова Десна – левый приток реки Пахры на новоприсоединенных территориях. Другая Десна в Подмосковье – приток реки Гуслицы. Есть еще Десна – приток Днепра; а также приток Южного Буга; есть Десна в Тверской области, впадающая в реку Белую. Имя Десна носят деревни и поселки на Брянщине, в Московской и Тверской областях, в Винницком и Черниговском краях Украины.

Ближайший храм находится за речкой Десной в деревне Богородское. После плотины проходим по улице Заречная и по деревянным настилам и ступенькам поднимаемся к шатровой устремленности белонарядного строения. Вспоминается церковь Вознесения в Коломенском, тоже расположенная на возвышенном месте; отовсюду вид взлетно-небесного порыва отрывает от земной обыденности. Так и в Богородском. Пусть и в меньших масштабах.

Почему шатровая архитектура в свое время сменилась купольной? Оказывается, так 360 лет назад постановила Русская православная церковь во главе с патриархом Никоном: шатрово-вытянутые пирамидки будто бы не соответствуют православным канонам. Так пресеклась одна из линий церковного зодчества, не имевшая аналогов в Европе.

Московская Русь начинала с деревянных церквей, а их технологически проще было завершать не округлыми, а островерхими главками. Другой версией является мнение о том, что это отголоски западноевропейской готики, добравшейся до Руси. Шатер позволяет отказаться от опорных столбов, затемняющих внутреннее пространство; нижняя его кромка, опираясь на стены, оставляет объем церкви свободным и широко освещенным.

Богородское. Дорога к храму Тихвинской Божьей Матери

Впервые такая церковь была построена в 1510-х годах в Александровской слободе Василием III, отцом Ивана Грозного. Далее последовала церковь Вознесения в Коломенском – взлетающая над Москвой-рекой, она контрастировала и даже затмевала приземистый царский дворец. Как такую свободу духа могло допустить православие с его уничижением личности человека по сравнению с божественной сущностью?! Это был непревзойденный образец шатровых храмов, все последующее равнялось на этот эталон. В том числе и Тихвинская церковь в Богородском.

Не лишенные чувства юмора троичане говорят, что в шатровой устремленности интерьеров русских церквей возникает ощущение, словно пребываешь в ракете. Ну что ж, для Троицка и его окрестностей, соединивших прошлое и высокую науку, этот образ подходит как нельзя более кстати.

Еще одна шатрово-купольная церковь находится на юге от Москвы. Храм Рождества в селе Беседы (принадлежавшем князьям Трубецким, а в 1767 г. пожалованном Екатериной II графу Орлову). И вот появляется небезосновательное объяснение тому, что подобные церкви сооружались к югу и востоку от столицы. Будто бы все они служили крайне важному утилитарному делу и являлись цепочкой «огненного телеграфа». При виде клубов пыли от татарской конницы в маленькой главке, венчавшей шатер, разводился костер, попадавший в поле зрения следующей церкви. Так весть о наступлении врага мгновенно достигала Кремля. Округлые купола для этого подходили в меньшей степени. Всего таких церквей в этом секторе могло быть не менее полусотни, ныне осталось 43. Так охранялась от татарских набегов Засечная черта со стороны Калуги, Тулы, Рязани. Впрочем, точных доказательств столь совершенной «системы сигнализации» не имеется. Скромность интерьеров, монументальность и минимум украшательств в шатровых строениях вполне соответствовало их крепостной функции. В дальнейшем «шатровый стиль» изживает себя и уступает место «купольным излишествам».