А у меня душа разрывалась, когда я в эти края случайно заруливал.
Вот только в прошлом году решился! Нашел дядьку и предложил дом выкупить.
Тот аж удивился, дескать, чего ж ты раньше не спросил.
В общем, дом мне достался почти даром. Точнее, то, что от него осталось. А я вот теперь мечтаю восстановить.
Проще всего заказать готовый из бруса, но я хочу, чтобы как у бабули было. Чтобы как в детстве… Широкая веранда с цветным остеклением, чтобы запах сирени под окном и летний душ, и Митька с Марийкой…
С Марийкой…
Черт!
Я уже думал, забыл ее.
Я же даже женился! Долго, конечно, бобылем ходил. Все службой отговаривался. Но к тридцатнику все-таки дал себя окольцевать.
Я тогда уже получил звание лучшего следователя центрального района и уволился из органов, чуть не подравшись с начальником.
Нужно было пойти на сделку с подозреваемым… А точнее с совестью. Я не смог, а начальник смог. Сел потом, правда, но это другая история.
В общем, к тридцати двум я уволился, женился, развелся и переехал. Хорошо, жена детей не просила. Никого несчастным не оставил. У бывшей-то сейчас все путем.
Да и у меня неплохо. Очень солидная работа начальника службы безопасности крупного холдинга, квартира в столице, вот бабулин дом и… И Марийка!
Черт!
От этой мысли и горько, и сладко одновременно!
Мужика-то в доме нет!
Даже намека на мужика нет.
Уж я своим профессиональным глазом и обувную полку, и кладовку просмотрел. Ни одного следа присутствия мужчины в доме!
Значит, – в животе что-то радостно ухнуло, – у меня снова есть Марийка!
.
Марийка
Стою посреди своей кухни и не знаю, куда деваться.
Планов на день было громадье, а я словно окаменела.
Вот что это сегодня было?
И не надо мне про чертовщину и нечистого!
Деревня может думать все, что хочет, я прекрасно знаю, что делаю! Ни к каким потусторонним силам это не имеет ни малейшего отношения.
Тогда откуда в моей кухне опарыши?
Как?
Подвал?
Канализация?
Кто-то зашел ночью?
Ежусь, обхватываю себя руками и понимаю, что мне… Ну не то, чтобы страшно. Мне, скорее, немного неуютно!
А почему ножи летали?
Подхожу к стене, несмело трогаю посуду и тут…
Глава 4
Марийка
– Баб Мань, баб Мань! – кричит со двора детский голос.
Ох, божечки!
Как же я вздрагивала по первости, когда эту “баб Маню” слышала!
Но в деревне оно как? Платок на голову повязал – уже бабка! А для этого постреленка шести лет отроду я тридцатишестилетняя так и вовсе ископаемое!
Ну и профессия, конечно, обязывает.
Кто пойдет свои беды рассказывать к Марийке – Пустельге? А вот к баб Мане посоветоваться, да пожалиться идут.
В общем, я смирилась и стала отзываться.
Распахиваю дверь, выглядываю на крыльцо:
– Чего тебе? – стараюсь казаться приветливой, хотя никого не хочется видеть. Совсем никого.
– Деда Витю ревматизм прихватил! Мази твоей просит! Той, волшебной!
Волшебной, значит?!
Морщусь.
Я как раз сегодня в город в аптеку собиралась!
Потому что жир с горчицей помогает примерно так же, как и водочный компресс… Ну то есть почти никак. А вот введенные в правильной пропорции лекарства вполне себе могут облегчить боль в суставах старика.
Уж пропорции я соблюсти смогу! Зря я что ли шесть лет на провизора училась?
Только вот запасы у меня подистощились.
Осень. Утомленные тяжелой работой деревенские спины начали ныть то на дождь, то на ветер. Все и ушло быстрее, чем я рассчитывала.
– Скажи дед Вите, что к вечеру принесу мазь, – отмахиваюсь от мальчишки. – Солнце мне закатное нужно, – добавляю, чтобы не начали нудно упрашивать.
Деревенские. Они могут. Когда спины болят, то любого достанут.