– Извините, – съязвила я. – Мы не знали, что тут места такие… криминальные.

– Да нет, – он стушевался. – В основном здесь спокойно. Но мало ли что…

Участковый попрощался и вышел. За ним, сердито ворча, утопала и тетка Шура.

– Вот вам и «никакого контроля»! – рассердилась Наташка, поднимаясь на высокое деревянное крыльцо. – Сейчас еще вещи разбирать, а я так устала и есть хочу!

– Действительно, противная тетка, – согласился Колька. Я только вздохнула – мне эта дама тоже не понравилась.

Егор посторонился, пропуская нас внутрь. К моему удивлению, с кухни доносился аппетитный запах, и когда мы туда вошли, на печке обнаружилась большая кастрюля с борщом и вторая поменьше, с тушеной картошкой.

Глаза Кремневой радостно заблестели:

– Не знала, Егор, что ты готовить умеешь!

– Прикинь, я и сам этого не знал! – хохотнул Егор. – А приготовила обед тетка Шура, что сейчас была. И я, знаете, еле вас дождался – садимся за стол, что ли?

Стряпня оказалась великолепной, и настроение у всех моментально улучшилось. Даже Наташка сразу раздумала жаловаться на нарушение нашей личной свободы. Да и я подумала, что нет худа без добра.

После ужина мы разобрали вещи и попутно исследовали дом. Он, как я уже говорила, стоял на склоне, врезаясь в него, и с одной стороны у дома был один этаж, а с другой два. Входа тоже было два – с одной стороны на первый этаж, с другой – сразу на второй, который с этого боку выглядел первым. Но, учитывая небольшую чердачную комнатку, можно было амбициозно заявить, что нам достался трехэтажный особняк. Первый этаж по понятной причине имел окна только с одной стороны – в гостиной и кухне и одно маленькое у входа.

Гостиная, куда мы первым делом зашли, оказалась большой, обставленной простенько и уютно. Беленый потолок, хрустальная люстра, на стенах бежевые обои в ромашку, и шторы зеленые тоже в ромашку.

– Симпатичный домик, – одобрила Кремнева. – Правда, этой мебели уже, наверное, лет триста. Хорошо хоть, телевизор есть.

– Мебель нам оставила прежняя хозяйка, – ответила я. – А работает ли телевизор, надо еще проверить, ему явно тоже лет триста.

– Зато поломать не жалко, – Егор подошел к телевизору и взялся за пульт.

– Потом поломаешь, – я дернула его за рукав. – Сначала осмотрим весь дом.

Егор со вздохом отложил пульт, и мы вышли в коридорчик.

В конце этого коридорчика Колька обнаружил еще одну дверь. Она была заперта, но ключ висел тут же, на старой железной ручке.

– А здесь что? – Колька схватил его и сунул в скважину.

– Наверное, какая-нибудь кладовка, – предположила Лилька.

Пара громких щелчков – и дверь открылась. На нас дохнуло застоявшимся воздухом, хранившим сладковатый запах жилого помещения. Внутри было темно. Колька первым шагнул внутрь и щелкнул выключателем.

Под потолком вспыхнула лампочка на проводке, без плафона. Это оказалась небольшая комната – без окон, зато с мебелью. Шкаф, стол со стулом, диван. Здесь на стенах не было никаких обоев – только старая, потемневшая от времени побелка. Мы дружно ввалились внутрь, исполненные любопытства.

– Комната без окон – оригинально! – Лилька огляделась по сторонам.

– Ну конечно, без окон, – ответил Егор, выдвигая ящики комода. – Окна в гостиной напротив, а прямо за этой стенкой земля, дом-то на склоне стоит.

– Склеп какой-то, – передернула плечами Наташка. – Здесь что, кто-то жил?

– Не знаю, там ничего интересного, – Егор задвинул ящики на место. – Книжки старые и всякий хлам. И правда, на склеп похоже.

Колька сделал страшные глаза:

– А это и есть склеп! Здесь по ночам ходят страшные скелеты, бряцая цепями, а чья-то неупокоенная душа горько стонет о своей печальной судьбе!