– Да ты не переживай, Валюшка, – ласково ответила Ганка. – Как-нибудь! А вот если твои джинсы сядут, когда высохнут, тебе и в самом деле не в чем будет щеголять!

Валюшка, на крепких и совсем не узких бедрах которой джинсы сидели не просто в обтяжку, но буквально в облипочку, замерла с открытым ртом, видимо не сразу найдя, что ответить, однако долго ее замешательство не продлилось: она окинула худенькую Ганку презрительным взором и, процедив:

– На кости только собаки бросаются! – последовала к кустам, оставляя за собой мокрые следы.

«О, женщины!» – с тяжким вздохом подумал Валер. Судя по выражению лиц Витки Сейтмана и Азанде, о том же подумали и они. А Лёнечка, сочувственно глядя вслед Валюшке, изрек:

– Разрезать яблоко пополам, в середину его положить записку с именем любимой персоны и выложить на солнцепек. По мере того как сохнет яблоко, возлюбленный человек будет сохнуть по тебе.

Ганка засмеялась. Витки Сейтман опустил голову, скрывая усмешку. А у Азанде сделался очень сосредоточенный вид, словно он наматывал на ус и этот совет, намереваясь использовать его дома.

Валюшка обернулась, с мстительным выражением погрозила Лёнечке кулаком и скрылась в кустах.

– Пошли уж, советчик! – потянул Лёнечку за руку Валер, краем глаза успев заметить, как Ганка, Витки Сейтман и Азанде быстро шагнули друг к другу и о чем-то тихо заговорили.

Ревность так и кольнула его. Он всё понимал, но было очень больно оттого, что он для Ганки – лишь воспоминание, не более! Он – ее прошлое. А в настоящем… а в будущем?! Есть ли у них будущее?

Нет, лучше об этом не думать. Лучше радоваться тому, что есть. Что она есть!

– Бросят они нас, – пробормотал Лёнечка, забившись в глубину зарослей и с трудом выпутывая свои длиннющие тощие ноги из мокрых джинсов. – Мы им зачем нужны были? Только до Острова проводить. А тут у них свои дела! Уйдут в лес, а нам на берегу сидеть, ждать у моря погоды. И невесть чего мы дождемся!

Валер подавил вздох. Он предполагал что-то в этом роде и в самом деле боялся, что «специалисты по погоде» и Ганка воспользуются их отсутствием и отправятся в глубь Туманного Острова самостоятельно. Поэтому стащил с себя мокрые вещи, выкрутил их и вновь напялил с рекордной скоростью.

– Давай не задерживайся, а то и правда уйдут! – бросил он Лёнечке, который еще только выпутывался из рукавов рубахи, и выскочил из кустов.

И здесь он испытал шок…

Нет, Ганка, Азанде и Витки Сейтман никуда не делись: они стояли там же, рядом друг с другом, о чем-то переговариваясь, но их одежда… она была совершенно сухой! И не только одежда! Шевелились от ветра легкие кудряшки на висках Ганки и травинки на юбчонке Азанде, солнце блестело на гладких белых волосах Витки Сейтмана и его кафтане…

Он вспомнил слова Марии Кирилловны, что надо быть готовым ко всему, – и его снова затрясло, как от холода, хотя солнце светило жарко.

С надеждой подумал: «Хорошо, что Валентина и Лёнечка так долго переодеваются. Может, и не заметят ничего! Решат, что солнце здесь жаркое, вот они и высохли так быстро! Да, Витки Сейтман и Азанде – это не просто люди. Они… тоже «осуществленное невозможное»! Такое же, как Ганка… Это значит, что… Что они вообще не люди? Ну эти двое – ладно, пусть будут кем угодно, но она, она?!»

– Валер, – сказала Ганка очень серьезно, глядя на него чуть исподлобья, – ты понимаешь, что вам троим придется остаться здесь?

Витки Сейтман сочувственно кивнул. И Азанде кивнул, хотя и без всякого сочувствия.

– Вы должны были только помочь нам выбраться на Остров, – продолжала Ганка. – Конечно, все пошло не так, как хотелось бы, но первая задача выполнена. А теперь нам надо идти дальше, а вам – ждать нас здесь. И тебе придется объяснить это Лёнечке и Ва…