Можно, например, даже прийти к мысли свести феномен видения снов как таковой к воспоминанию, видеть в сновидении выражение не успокаивающейся даже ночью репродуцирующей деятельности, которая является самоцелью. С этим бы согласовались сообщения, такие, например, как сообщение Пильца (Pilcz, 1899), согласно которым можно доказать наличие прочных отношений между временем сна и содержанием сновидений: в глубоком сне воспроизводятся впечатления из давнего времени, но к утру – самые последние. Но такое представление с самого начала становится маловероятным уже по причине того, как сновидение обращается с материалом, подлежащим припоминанию. Штрюмпель (Strümpell, 1877, 18) справедливо обращает внимание на то, что повторения переживаний в сновидении не происходит. Сновидение, пожалуй, делает такую попытку, но недостает последующего звена; переживание возникает в измененном виде или же вместо него возникает нечто совершенно чужое. Сновидение дает лишь фрагменты репродукции. Несомненно, это является настолько типичным, что позволяет сделать теоретический вывод. Впрочем, бывают исключения, когда сновидение повторяет переживание в такой же мере полно, в какой это способна сделать наша память в бодрствовании. Дельбёф (Delboeuf, 1885, 239240) рассказывает про одного своего университетского коллегу, что во сне он во всех деталях заново совершил опасную поездку на автомобиле, во время которой только чудом избежал серьезной аварии. Мисс Калкинс (Calkins, 1893) упоминает два сновидения, которые по своему содержанию представляют собой точное воспроизведение переживания предыдущего дня, и у меня самого впоследствии будет повод для того, чтобы привести ставший мне известным пример воспроизведения во сне без каких-либо изменений одного детского переживания[14].