Отец Фрейда умер в 1896 году. Указания на то, какие чувства в то время испытывал Фрейд, можно найти в его письме Флиссу от 2 ноября 1896 года (Freud, 1950a, письмо 50). – Прим. ред.

Дополнение, сделанное в 1914 году: В последующих изданиях [начиная с 4-го] я от этого вновь отказался.

Он вышел в 1934 году. – Помимо упомянутых в этих предисловиях переводов при жизни Фрейда вышли в свет русское (в 1913), японское (1930) и чешское (1938) издания.

Это предисловие, написанное на английском языке, отсутствует в ранее выходивших немецких изданиях, и не существует его дословного немецкого текста.

«О психоанализе», 1910a.

Дополнение, сделанное в 1914 году: О дальнейшей судьбе толкования сновидений в Средневековье см. у Дипгена (1912) и в специальных исследованиях М. Фёрстера (1910 и 1911), Готтхарда (1912) и др. О толковании сновидений у иудеев писали Алмоли (1848), Амрам (1901), Лёвингер (1908), а также совсем недавно, с учетом психоаналитической точки зрения, Лауэр (1913). Сведения о толковании сновидений у арабов приводят Дрексль (1909), Ф. Шварц (1913) и миссионер Тфинкджи (1913), у японцев – Миура (1906) и Ивайя (1902), у китайцев – Зеккер (1910/11), у индусов – Негеляйн (1912).

Фридрих Шеллинг являлся основным представителем пантеистической «натурфилософии», которая в начале ХIХ века была популярной в Германии. – Фрейд часто возвращался к вопросу об оккультном значении сновидений. См., в частности, «Новый цикл лекций по введению в психоанализ», 1933а (30-я лекция) – Прим. ред.

Нам снится то, что мы видели, о чем говорили, чего желали и что делали (фр.). – Прим. пер.

(лат., пер. Ф. А. Петровского). – Прим. пер.

И все это по большей части происходит в душе как следы того, о чем мы в бодрствующем состоянии думали или что делали (лат., пер. М. И. Рижского). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1914 году: Вашиде (Vaschide, 1911) утверждает также, что не раз отмечалось: в сновидении иностранная речь звучит привычнее и чище, чем в бодрствовании.

Глубокие эмоции бодрствующей жизни, вопросы и проблемы, на которые мы добровольно распространяем свою основную умственную энергию, обычно не заявляют о себе сразу спящему сознанию. Если иметь в виду непосредственное прошлое, то это в основном будут пустяковые, несущественные, «забытые» впечатления повседневной жизни, которые вновь проявляются в наших снах. Психическая активность, которая проявляется здесь наиболее интенсивно, – это та, что спит особенно глубоко (англ.). – Прим. пер.

Любое впечатление, даже самое незначительное, оставляет неизгладимый след, всякий раз способный проявляться днем (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Основываясь на последующем опыте, я добавлю, что совсем не редко в сновидении повторяются безобидные и маловажные дневные занятия, например паковка чемодана, приготовление еды на кухне и т. п. Но в случае таких сновидений сновидец делает акцент не на воспоминании, а на «действительности»: «Все это я действительно делал днем».

«Кочегарами» («chauffeurs») во времена Французской революции называли разбойничьи банды в Вандее, которые применяли подобные пытки.

«Неким сходством, которое, однако, не является единственным и исключительным» (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1911 году: Образ великанов во сне позволяет предположить, что речь здесь идет о некой сцене из детства сновидца.

Дополнение, сделанное в 1925 году: Впрочем, приведенная выше интерпретация как реминисценция из «Путешествий Гулливера» является хорошим примером того, каким не должно быть толкование. Толкователь сновидений должен не играть своим умом, а опираться на мысли сновидца.

Дополнение, сделанное в 1914 году: Помимо такого использования сновидений в диагностических целях (например, у Гиппократа нужно вспомнить об их терапевтическом значении в древности).

Видимо, «галлюцинаций». – Прим. пер.

Сновидений, которые происходят только из психики, не существует (фр.). – Прим. пер.

Образы наших снов приходят к нам извне (фр.). – Прим. пер.

Не раз отмечалось, что существуют периодически повторяющиеся сновидения; см. сборник Шабане (Chabaneix, 1897).

…Наблюдение за сновидениями имеет свои особые трудности, и единственный способ избежать ошибок в этой области – записывать содержание сновидения тотчас после пробуждения. В противном случае наступает забвение – либо полное, либо частичное. Полное забвение особой ценности не представляет, а частичное забвение коварно, ибо то, что не было забыто, мы, принимаясь впоследствии рассказывать, дополняем воображением, соединяя привнесенные фрагменты с сохранившимися бессвязными и отрывочными воспоминаниями. Рассказчик, сам того не сознавая, становится артистом. Он искренне верит в правдивость своего не раз повторяемого повествования и преподносит его как подлинный факт, полученный с помощью хорошего метода… (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1911 году: Г. Зильберер (Silberer, 1909) показал на прекрасных примерах, как в состоянии сна даже абстрактные мысли превращаются в наглядно-пластичные образы, выражающие то же самое.

Дополнение, сделанное в 1925 году: Я вернусь к этим данным в другой связи.

Попытку, аналогичную попытке Дельбёфа, объяснить деятельность сновидения через изменение, которое должно быть последствием отклоняющегося от нормы условия в правильном функционировании сохранного психического аппарата, предпринял Хаффнер (Haffner, 1887, 243), но он описывает это условие несколько иными словами. По его мнению, первым признаком сновидения является отсутствие пространства и времени, то есть эмансипация представления от присущего индивиду места в пространственной и временной протяженности. С этим связана вторая характерная черта сновидения – смешение галлюцинаций, продуктов воображения и фантазий с внешними восприятиями. «Поскольку совокупность высших душевных сил, в частности образование понятий, суждений и умозаключений, с одной стороны, и свободное самоопределение – с другой, присоединяются к чувственным образам фантазии и всегда берут их за свою основу, то и эта деятельность имеет отношение к беспорядочности представлений в сновидениях. Мы говорим, что она имеет отношение, ибо сама по себе наша сила суждения, равно как и наша сила воли, во сне нисколько не изменяется. Судя по этой деятельности, мы столь же сообразительны и столь же свободны, как в состоянии бодрствования. Также и в сновидении человек не может нарушать законы мышления, то есть считать идентичным то, что представляется ему противоположным и т. д. Он и в сновидении может желать только того, что он представляет себе как благо (sub rations boni). Но при таком использовании законов мышления и воли человеческий дух вводится в заблуждение в сновидении из-за смешения одного представления с другим. В результате этого мы допускаем и совершаем в сновидении величайшие противоречия, хотя, с другой стороны, мы формируем самые проницательные суждения, делаем самые последовательные умозаключения и можем принимать самые добродетельные и благочестивые решения. Недостаток ориентировки – вот тайна полета нашей фантазии в сновидении, а недостаток критической рефлексии, равно как и взаимопонимания с другими людьми, является главным источником безмерных экстравагантностей наших суждений, а также наших надежд и желаний, проявляющихся в сновидении».

Дополнение, сделанное в 1914 году: Ср. в этой связи работу «Désinterêt», в которой Клапаред (Claparède, 1905) описывает механизм засыпания.

Абсолютно рациональных сновидений не существует. Им всегда присущи некоторая бессвязность, абсурдность, анахронизм (фр.). – Прим. пер.

Сновидение – это анархия психическая, эмоциональная и умственная. Это игра функций, предоставленных самим себе, происходящая бесконтрольно и бесцельно. Дух в сновидении – это своего рода одухотворенный автомат (фр.) – Прим. пер.

Нет ничего столь нелепого, столь беспорядочного, столь чудовищного, что не могло бы нам присниться (лат.). – Прим. пер.

Создание этих образов, которые у бодрствующего человека чаще всего побуждаются силой воли, соответствует для мышления тому, чем для двигательной способности являются некоторые движения, возникающие при хорее и параличе (фр.). – Прим. пер.

…последовательной деградацией способности мыслить и рассуждать (фр.). – Прим. пер.

«бреда»: 1) спонтанное, словно автоматическое действие духа; 2) извращенная, беспорядочная ассоциация идей (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Позднее нам станет понятным смысл таких сновидений, в которых содержатся слова с одинаковыми начальными буквами и сходные по звучанию.

Сновидение – это и не схождение с ума и не отсутствие ума в чистом виде (фр.). – Прим. пер.

Архаичный мир безграничных эмоций и несовершенных мыслей (англ.). – Прим. пер.

Этот абзац был добавлен в 1914 году.

Наши сновидения являются средством сохранения этих последовательных личностей. Засыпая, мы возвращаемся к старым способам смотреть на вещи и размышлять о них, к импульсам и действиям, которые когда-то давно у нас преобладали (англ.). – Прим. пер.

Во сне все свойства психики, кроме восприятия: мышление, воображение, память, воля, мораль в сущности остаются неприкосновенными, разве что они касаются вымышленных и непостоянных вещей. Сновидец – это актер, который по желанию играет роли сумасшедших и мудрецов, палачей и жертв, карликов и великанов, демонов и ангелов (фр.). – Прим. пер.

Принадлежащий знаменитому синологу труд был опубликован анонимно.

Маркиз д’Эрве приписывает мышлению во время сна всю свободу действия и внимания и, очевидно, считает, что сон заключается лишь в выключении чувств и отрешенности от внешнего мира. Следовательно, спящий мало чем отличается от мечтателя, предоставляющего своим мыслям полную свободу, стараясь отключить восприятие. все отличие обычного мышления от мышления во сне заключается в том, что у сновидца мысль принимает видимую, объективную форму и очень похожа на ощущения, возникшие под влиянием внешних объектов; воспоминание принимает черты реального события (фр.). – Прим. пер.

Имеется еще одно существенное отличие: мыслительные способности спящего человека не отличаются тем равновесием, которое характерно для бодрствующего (фр.). – Прим. пер.

Этот и следующий абзацы были добавлены в 1914 году.

На самом деле это не дословная цитата Эрве де Сен-Дени, а перифраза Вашида. – Прим. пер.

Образ сновидения является лишь копией идеи. Главное – это идея; видение второстепенно. Установив это, надо уметь следовать за ходом идеи, анализировать ткань сновидения; бессвязность тогда становится понятной, самые фантастические представления становятся простыми и совершенно логичными фактами (фр.). – Прим. пер.

Самые странные сны находят совершенно логическое объяснение, если их умеют анализировать (фр.). – Прим. пер.

Ср. работы Хаффнера (Haffner, 1887) и Шпитты (Spitta, 1882).

Дополнение, сделанное в 1914 году: Остроумный мистик Дю Прель, один из немногих авторов, перед которыми я бы хотел извиниться за то, что пренебрег ими в предыдущих изданиях этой книги, утверждает, что не бодрствование, а сновидение является воротами к метафизике, поскольку она касается человека (Du Prel, 1885).

Дополнение, сделанное в 1914 году: Дальнейшую литературу и критическое обсуждение этих проблем см. в парижской диссертации Тоболовской (Tobowolska, 1900).

Дополнение, сделанное в 1914 году: Ср. критику у Х. Эллиса (Ellis, 1911).

(Fischer, 1850), согласно Шпитте (Spitta, 1882).

Это предложение было добавлено в 1914 году.

Pfaff, 1868 (по: Spitta, 1882).

Небезынтересно будет узнать, как относилась к нашей проблеме святая инквизиция. В «Tractatus de Officio sanctissimae Inquisitionis» Томаса Кареньи (Careña, 1659) есть следующее место: «Если кто-нибудь высказывает в сновидении еретические мысли, то это должно послужить для инквизиторов поводом изучить его поведение в жизни, ибо во сне обычно возвращается то, чем человек занимался днем» (Dr. Ehniger, S. Urban, Schweiz).

Очевидно, в данном труде такого не содержится.

Два последних предложения были добавлены в 1914 году.

«Некоторые наши желания, которые долгое время мы считали подавленными и угасшими, вновь пробуждаются, давно погребенные страсти получают новую жизнь; вещи и люди, о которых мы никогда больше не думали, вспоминаются нам».

«Именно наши наклонности заставляют нас говорить и действовать вопреки нашей совести, которая нас не удерживает, хотя и может предупреждать. У меня есть недостатки и порочные склонности; в бодрствовании я стараюсь с ними бороться, и часто мне удается не уступить им. Но в моих снах я всегда поддаюсь им или, точнее, действую под их влиянием, не испытывая ни страха, ни угрызений совести… Очевидно, образы, возникающие передо мной и составляющие сновидение, подсказываются мне теми побуждениями, которые я чувствую и которые моя отсутствующая воля даже не пытается подавить» (фр.). – Прим. пер.

«Во сне человек проявляет себя во всей своей наготе и природном убожестве. Как только он перестает проявлять свою волю, он становится игрушкой всех тех страстей, от которых в бодрствовании его охраняют совесть, чувство чести и страх» (фр.) – Прим. пер.

«Во сне проявляется инстинктивный человек… Во сне он словно возвращается к своему природному состоянию; но чем менее глубоко в его душу проникли приобретенные идеи, тем большее влияние на него сохраняют во сне наклонности, которые с ними не согласуются» (фр.). – Прим. пер.

Психологический автоматизм (фр.). – Прим. пер.

Если они были сильно влюблены друг в друга, то почти никогда не видели во сне друг друга до свадьбы и во время медового месяца; а если им и снились любовные сцены, то их персонажами были люди, им безразличные или неприятные (фр.). – Прим. пер.

Неосознанным воспоминанием (фр.). – Прим. пер.

В той же мере касаются напряжений (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Точно так же высказывается писатель Анатоль Франс («Красная лилия»): «Ce que nous voyons la nuit, ce sont les restes malheureux de ce que nous avons négligé dans la veille. Le rêve est souvent la revanche des choses qu’on méprise ou le reproche des êtres abandonnés». («То, что нам снится ночью, – лишь жалкие остатки того, чем мы пренебрегли накануне. Нередко сновидение является реваншем всего, что нами было отвергнуто, или упреков покинутых нами людей») (фр.). – Прим. пер.

В конечном счете сновидение есть результат мысли, блуждающей без цели и направления, останавливающейся последовательно на воспоминаниях, которые сохранили достаточно интенсивности для того, чтобы появляться на ее пути и ее останавливать. Связь между этими воспоминаниями может быть то слабой и неопределенной, то более сильной и четкой, в зависимости от того, насколько в данный момент сон подавил деятельность мозга (фр.). – Прим. пер.

«Генрих фон Офтердинген» (1802), 1-я часть, 1-я глава.

Дополнение, сделанное в 1914 году: В дальнейшем эти отношения обсуждали такие авторы, как Фере (1887), Иделер (1862), Ласеж (1881), Пишон (1896), Реги (1894), Веспа (1897), Гисслер (1888 и др.), Казовски (1901), Пачантони (1909) и др.

«Настоящей определяющей причиной безумия» (фр.). – Прим. пер.

Позднее Фрейд сам провел такое исследование (1922b; Studienausgabe, т. 7, с. 224226). – Прим. ред.

Ученые нелюбопытны (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1914 году: В новелле «Градива» писателя В. Йенсена я случайно обнаружил несколько созданных совершенно корректно искусственных сновидений, которые можно толковать, словно они были не придуманы автором, а приснились реальным людям. На запрос с моей стороны писатель подтвердил, что моя теория была ему незнакома. Я воспользовался этим совпадением между моим исследованием и творчеством писателя в качестве доказательства правильности моего анализа сновидений. («Бред и сновидения в “Градиве” В. Йенсена», Freud, 1907b.)

Дополнение, сделанное в 1914 году: Аристотель («De divinatione fer somnum», II) считал, что наилучшим толкователем снов является тот, кто лучше всех улавливает сходство; ибо образы сновидения, подобно образам, отраженным в воде, искажены движением, и лучше всего их угадывает тот, кто может распознать в искаженном образе истинный (Büschenschütz, 1868, 65).

Дополнение, сделанное в 1914 году: Артемидор из Далтиса, родившийся, вероятно, в начале второго века по нашему летосчислению, оставил нам самую полную и тщательную во всем греческо-римском мире разработку толкования сновидений. Он, как отмечает Т. Гомперц (Gomperz, 1866), стремился толковать сновидения на основе наблюдения и опыта и строго отделял свое искусство от других, обманчивых методов. Согласно Гомперцу, принцип его искусства толкования, принцип ассоциаций, идентичен с магией. Элемент сновидения означает то, о чем он напоминает. Разумеется, то, о чем он напоминает толкователю сновидения! Неустранимый источник произвола и ненадежности связан с тем обстоятельством, что элемент сновидения может напоминать толкователю об одних вещах, а остальным людям – о чем-то другом. Техника, излагаемая мною в дальнейшем, отличается от античной в одном важном пункте – работа по толкованию возлагается на самого сновидца. В ней в расчет принимается то, что приходит в голову по поводу данного элемента не толкователю сновидения, а сновидцу. Согласно недавним сообщениям миссионера Тфинкджи (Tfinkdji, 1913), современные восточные толкователи сновидений также придают большое значение содействию сновидца. Авторитетный человек рассказывает о толкователях сновидений у месопотамских арабов: «Pour interpréter exactement un songe, les oniromanciens les plus habiles s’informent de ceux qui les consultent de toutes les circonstances qu’ils regardent nécessaires pour la bonne explication… En un mot, nos oniromanciens ne laissent aucune circonstance leur échapper et ne donnent l’interprétation désirée avant d’avoir parfaitement saisi et reçu toutes les interrogations désirables». «Чтобы правильно объяснить смысл сновидения, наиболее умелые толкователи считают необходимым основательно расспросить того, кто к ним обращается, о всех деталях, необходимых для хорошего объяснения. Словом, наши толкователи не оставляют ни одно обстоятельство без внимания и отказываются давать объяснение, пока не получат ответ все свои вопросы» (фр.). – Прим. пер. При этом всегда задаются вопросы, которые позволяют получить точные сведения о ближайших родственниках (о родителях, жене, детях), а также типичная формула: «Habuistine in hac nocte copulam conjugalem ante vel post somnium?» («Была ли у тебя до или после сна половая связь с женой?») – «L’idée dominante dans l’interprétation des songes consiste à expliquer le rêve par son opposé» («Главная идея в толковании сновидения состоит в том, чтобы заменить содержание сна на его противоположность» (фр.). – Прим. пер.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Доктор Альфред Робитзек обращает мое внимание на то, что в восточных сонниках, по сравнению с которыми наши представляют собой жалкие подобия, толкование элементов сновидения осуществляется в основном по созвучию и сходству слов. При переводе на наш язык эти связи неизбежно теряются, и именно отсюда проистекает непонятность толкований в наших популярных «сонниках». Об этом необычайном значении игры слов в древних восточных культурах можно сделать вывод из работ (известного археолога) Хуго Винклера. Дополнение, сделанное в 1911 году: Наиболее красивый пример толкования сновидений, дошедший до нас из древности, основывается на игре слов. Артемидор рассказывает [4-я книга, 24-я глава]: «Но мне кажется, что и Аристандр дал очень удачное истолкование Александру Македонскому, когда тот осаждал Тир и, раздосадованный упорным сопротивлением города, увидел во сне сатира, пляшущего на его щите; случайно Аристандр находился вблизи Тира в свите царя, победившего сирийцев. Разложив слово «сатир» (Σάτύρος) на Σά и τυρός, он содействовал тому, что полководец повел осаду энергичнее и взял город. (Σάτύρος = Тир твой.) Впрочем, сновидение настолько тесно связано с его словесным выражением, что Ференци (Ferenczi, 1910) справедливо замечает, что каждый язык имеет свой собственный язык сновидений. Как правило, сновидение нельзя перевести на другие языки и, как я думал, книгу, подобную этой, тоже. Дополнение, сделанное в 1930 году: Тем не менее доктору А. А. Бриллу в Нью-Йорке, а затем и другим после него удалось создать переводы «Толкования сновидений».

После завершения моей рукописи мне попалось сочинение Штумпфа (Stumpf, 1899), которое совпадает с моей работой в намерении доказать, что сновидение не бессмысленно и доступно толкованию. Толкование, однако, осуществляется у него посредством аллегоризирующей символики без ручательства за универсальность метода.

Breuer, Freud (1895).

Спустя некоторое время закрыванию глаз (остаток старого гипнотического метода лечения) Фрейд уже никакого значения не придавал. – Прим. ред.

«Каждый психолог должен уметь признаваться в своих слабостях, если собирается пролить свет на некоторые неясные проблемы» (фр.). – Прим. пер.

Тем не менее, вопреки вышесказанному, я должен признаться, что почти никогда не приводил полного истолкования мною собственных сновидений. Думаю, что я вправе не раскрываться полностью перед читателем.

Дополнение, сделанное в 1914 году: Это первое сновидение, которое я подверг детальному истолкованию.

Каленберг – излюбленное место для пешеходных прогулок близ Вены.

К этой третьей особе можно свести и неразъясненную пока еще жалобу на боли в животе. Речь идет, разумеется, о моей собственной жене; боли в животе напоминают мне об одном из случаев, когда я был свидетелем ее страха. Я должен признаться, что отношусь к Ирме и своей жене в этом сновидении не очень любезно, но в свое оправдание должен заметить, что сравниваю обеих с идеалом хорошей, послушной пациентки.

Я подозреваю, что толкования этой части отнюдь не достаточно, чтобы проследить за всем скрытым смыслом. Если бы я захотел продолжить сравнение трех этих женщин, то ушел бы далеко в сторону. Каждое сновидение имеет по меньшей мере одно место, в котором оно непонятно, так сказать, пуповину, которой оно связано с неизвестным.

Это является опечаткой во всех прежних немецких изданиях. Должен быть указан 1884 год, потому что именно в этом году вышла первая работа Фрейда о кокаине. Подробное описание исследований, посвященных кокаину, имеется в первом томе, шестая глава, биографии Фрейда, написанной Эрнестом Джонсом (Jones, 1960). Из него можно сделать вывод, что этим «дорогим другом» был Фляйшль фон Марксов. Другие косвенные намеки на этот эпизод содержатся ниже. – Прим. ред.

В институте Кассовица в Вене.

Два главных персонажа популярного романа «Ut mine Stromtid», написанного в 1862–1864 годах Фрицем Ройтером на мекленбургском диалекте.

Впрочем, слово «ананас» удивительно созвучно с фамилией моей пациентки Ирмы.

Дополнение, сделанное в 1909 году, но вновь выброшенное в изданиях начиная с 1925 года: В этом отношении этот сон не оказался пророческим. В другом отношении он был верным, ибо «неразрешенные» проблемы с желудком у моей пациентки, в которых я не хотел быть виновным, явились предвестниками серьезной желчнокаменной болезни.

Это был Вильгельм Флисс, берлинский биолог и отоларинголог, который в годы, непосредственно предшествовавшие публикации «Толкования сновидений», оказывал значительное влияние на Фрейда и который часто, хотя, как правило, анонимно, появляется в данной книге. См. Freud (1950a). – Прим. пер.

Эта часть сновидения более подробно анализируется ниже.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Хотя, разумеется, я сообщил не все, что мне приходило в голову по ходу дела.

В письме Флиссу от 12 июня 1900 года (Freud, 1950а, письмо № 137) Фрейд рассказывает о своем последующем посещении Бельвю, дома, в котором ему приснился этот сон. «Ты действительно веришь, – пишет он, – что когда-нибудь на этом доме будет висеть мраморная доска с надписью: “Здесь 24 июля 1895 года доктору Зигм. Фрейду открылась тайна сновидения”? На сегодня шансы на это невелики». – Прим. пер.

В письме Флиссу от 6 августа 1899 года (Freud, 1950d, письмо № 114) Фрейд описывает вступительную главу своей книги следующим образом: «В результате возникла фантазия о прогулке. Сначала темный лес авторов (которые не видят деревьев), где нет перспектив и легко заблудиться. Потом узкая ложбина, по которой я веду читателя – мой пример сновидения с его особенностями, деталями, нескромностями, плохими шутками, а затем вдруг возвышенность, красивый вид и запрос: “Пожалуйста, куда изволите пойти?”». – Прим. пер.

О существовании сновидений о жажде было известно также Вейгандту, который говорит по этому поводу (Weygandt 1893): «Именно ощущение жажды воспринимается всеми наиболее точно: оно всегда создает представление об утолении жажды. Формы, в которых сновидение представляет себе утоление жажды, разнообразны и зависят от соответствующего воспоминания. И здесь тоже имеется общий элемент, который заключается в том, что после представления об утолении жажды возникает разочарование из-за незначительного эффекта мнимых прохладительных напитков». Вместе с тем он не замечает универсальности реакции сновидения на раздражитель. Если другие люди, которых ночью одолевает жажда, просыпаются без сновидений, то это не ставит под сомнение мой эксперимент, а только говорит о том, что их сон некрепок.

Дополнение, сделанное в 1914 году: Ср. в этой связи: Исаия, ХХIХ, 8: «И как голодному снится, будто он ест, но пробуждается, и душа его тоща; и как жаждущему снится, будто он пьет, но пробуждается, и вот он томится, и душа его жаждет…»

В ранних немецких изданиях вместо «Эхернталь» ошибочно указывалось «Эшернталь».

Холмистая местность неподалеку от Вены. – Прим. ред.

Вскоре после этого то же самое действие, что и у младшей внучки, совершило сновидение бабушки, возраст которой в сумме с возрастом ребенка составляет около семидесяти лет. После дня вынужденного голодания из-за беспокойств, доставляемых блуждающей почкой, ей приснилось (очевидно, при этом она перенеслась в счастливое время цветущего девичества), что ее «настоятельно» приглашали в гости на обед и ужин и оба раза угощали самыми изысканными блюдами.

Дополнение, сделанное в 1911 году: Более глубокое изучение душевной жизни детей показывает нам, однако, что силы сексуального влечения, принимающего инфантильные формы, играют достаточно важную роль в психической деятельности ребенка, на которую до сих пор не обращали должного внимания. Это заставляет нас до некоторой степени усомниться в безоблачном счастье детства, о котором впоследствии взрослые говорят с таким упоением (Ср. мои «Три очерка по теории сексуальности», 1905d).

Дополнение, сделанное в 1911 году: Необходимо упомянуть, что, как правило, у маленьких детей вскоре появляются более сложные и менее понятные сновидения и что, с другой стороны, сновидения, имеющие столь простой инфантильный характер, при определенных обстоятельствах нередко встречаются и у взрослых. Насколько богаты неожиданным содержанием сновидения у детей в возрасте от четырех до пяти лет, показывают примеры в моем «Анализе фобии пятилетнего мальчика» (1909b) и у Юнга (1910a). – Дополнение, сделанное в 1914 году: Аналитически истолкованные детские сновидения см. также у Хуг-Хелльмут (Hug-Hellmuth, 1911), Путнема (Putnam, 1912), ван Раальте (van Raalte, 1912), Шпильрейн (Spielrein, 1913) и Тауска (Tausk, 1913), а также у Бьянчиери (Bianchieri, 1912), Буземанна (Busemann, 1909, 1910), Дольи и Бьянчиери (Doglia und Bianchieri, 1910, 1911) и прежде всего у Виггама (Wiggam, 1909), который подчеркивает их тенденцию к исполнению желания. – Дополнение, сделанное в 1911 году: С другой стороны, у взрослых сновидения инфантильного типа особенно часто возникают тогда, когда они попадают в непривычные жизненные условия. Так, например, Отто Норденскьёлд в своей книге «Антарктика» (1904) рассказывает об экипаже судна, с которым ему довелось провести зимовку (т. I, с. 336337): «Очень характерными для направления наших самых сокровенных мыслей были наши сны, которые никогда не были такими яркими и многочисленными, как тогда. Даже те из наших товарищей, которым раньше сны снились лишь в исключительных случаях, теперь каждое утро, когда мы друг с другом обменивались своими последними переживаниями из этого мира фантазий, могли рассказывать длинные истории. Все они касались того внешнего мира, который теперь был от нас так далек, но часто также приноравливались к нашей нынешней жизни. Приведу одно особенно характерное сновидение. Одному из наших товарищей снилось, будто он сидит на школьной скамье и занимается тем, что сдирает шкуру с миниатюрных тюленей, специально изготовленных для учебных целей. Впрочем, чаще всего наши сновидения вращались вокруг темы еды и питья. Один из нас, грезивший по ночам, что его приглашают на большой званый ужин, был от всей души рад рассказать утром о том, что он “ел обед из трех блюд”; другому снился табак, целые горы табака; третьему – корабль, на всех парусах мчавшийся по открытому морю. Заслуживает упоминания еще один сон: приходит с почтой почтальон и подробно объясняет, почему так долго не было писем – он отнес их не по тому адресу, и ему стоило больших трудов вернуть их обратно. Разумеется, с нами во сне происходили самые невероятные вещи, но недостаток фантазии почти во всех сновидениях, которые я видел сам или о которых рассказывали товарищи, явно бросался в глаза. Наверное, если бы все эти сновидения были записаны, они представляли бы большой интерес с психологической точки зрения. Но легко можно понять, каким вожделенным был сон, потому что он мог нам дать все то, что каждый из нас так страстно желал». – Дополнение, сделанное в 1914 году: Приведу еще цитату Дю Преля (Du Prel, 1885): «Мунго Парку, изнемогавшему от жажды во время путешествия по Африке, беспрестанно снились водные долины и луга его родины. Тренку, терзаемому голодом в темнице близ Магдебурга, снилось, что он окружен обильными яствами, а Джордж Бак, участник первой экспедиции Франклина, когда из-за ужасных лишений был близок к смерти от голода, постоянно видел во сне изобилие всевозможной пищи».

Дополнение, сделанное в 1911 году: Другая венгерская поговорка, приведенная Ференци (Ferenczi, 1910), утверждает в более развернутой форме, что «свинье снятся желуди, а гусю – маис».

Дополнение, сделанное в 1914 году: Еврейская пословица гласит: «Что снится курице? – Просо». (Bernstein, Segel, 1908, 116.)

Дополнение, сделанное в 1914 году: Я отнюдь не собираюсь утверждать, что ни один автор до меня не пытался выводить сновидение из желания. (Ср. начало следующей главы.) Кто придает значение таким указаниям, тот мог бы сослаться на врача Герофила, жившего в древности при Птолемее I, который, согласно Бюхзеншютцу (Büchsenschütz, 1868), выделяет три вида сновидений: ниспосланные богом, естественные, возникающие тогда, когда душа создает себе образ того, что ей полезно и что может случиться, и смешанные сновидения, возникающие сами собой при приближении к образам, когда мы видим желаемое. Из собрания примеров Шернера Й. Штерке (Stärcke, 1913) выделяет одно сновидение, которое сам автор характеризует как исполнение желания. Шернер утверждает: «Фантазия тотчас исполняет желание сновидицы в бодрствовании просто уже потому, что оно было живо в ее душе». Это сновидение относится к снам-настроениям; к ним близки сновидения о «страстной мужской и женской любви» и о «дурном настроении». Как мы видим, Шернер приписывает желанию в сновидении то же значение, что и любому другому душевному состоянию в бодрствовании, не говоря уже о том, что он соотнес желание с сущностью сновидения.

Дополнение, сделанное в 1909 году: Совершенно невероятно, с каким упорством читатели и критики игнорируют эту идею и оставляют без внимания принципиальное различие между явным и латентным содержанием сновидения. – Дополнение, сделанное в 1914 году: Из всех высказываний, имеющихся в литературе, ни одно, однако, не соответствует этому моему положению, как одно место в статье Дж. Салли «Сон как откровение» (Sully, 1893), ценность которой не уменьшается из-за того, что я впервые ссылаюсь на нее только сейчас: «It would seem, then, after all, that dreams are not the utter nonsense they have been said to he by such authorities as Chaucer, Shakespeare and Milton. The chaotic aggregations of our night-fancy have a significance and communicate new knowledge. Like some letter in cipher, the dream-inscription when scrutinized closely loses its first look of balderdash and takes on the aspect of a serious, intelligible message. Or, to vary the figure slightly, we may say that, like some palimpsest, the dream discloses beneath its worthless surface-characters traces of an old and precious communication». [«После всего этого, наверное, становится ясным, что сновидения – это не полная бессмыслица, как полагают такие авторитеты, как Чосер, Шекспир и Милтон. Хаотические нагромождения наших ночных причуд имеют свое значение и сообщают новое знание. Как в зашифрованном письме, “надпись” в сновидении после тщательного изучения теряет свое первое впечатление галиматьи и приобретает аспект серьезной, понятной вести. Или, выражаясь несколько иначе, мы можем сказать, что, подобно некоему палимпсесту, сновидение обнаруживает под своими ничего не значащими буквами на поверхности следы древнего ценнейшего сообщения». Разрядка Фрейда. – Прим. пер.]

Выражение «конфессиональные соображения» относится, разумеется, к антисемитизму, свирепствовавшему в Вене уже в 90-е годы.

Удивительно, как здесь моя память – в бодрствовании – ограничивается в целях анализа. Я знал пятерых своих дядей, и одного из них любил и уважал. Но в тот момент, когда я преодолел нежелание истолковать свое сновидение, я сказал себе: «У меня был всего один дядя, тот, которого я видел во сне».

Слова Мефистофеля в «Фаусте» Гёте, часть I, сцена 4 (перевод Н. Холодковского) – излюбленная цитата Фрейда. В более поздние годы, в послании, написанном Фрейдом в связи с присуждением ему премии Гёте, Фрейд обращается с этими словами к самому поэту (Freud, 1930e, Studienausgabe, Bd. 10, S. 296). – Прим. ред.

Дополнение, сделанное в 1919 году: Доктор Г. фон Хуг-Хелльмут в 1915 году сообщила о сновидении, которое, пожалуй, как никакое другое, пригодно для того, чтобы оправдать данное мною название. Искажение в сновидении действует в этом сновидении теми же средствами, что и цензура писем, вычеркивающая те места, которые кажутся ей предосудительными. Цензура писем, зачеркивая эти места, делает их нечитаемыми, цензура сновидения заменяет их непонятным бормотанием.

Дополнение, сделанное в 1911 году: Такие лицемерные сновидения не являются редкостью ни у меня, ни у других. В то время, когда я был занят изучением одной научной проблемы, меня в течение нескольких ночей подряд посещало несколько непонятное сновидение, содержанием которого являлось мое примирение с одним моим другом, с которым я давно разошелся. С четвертого или пятого раза мне удалось наконец понять смысл этих сновидений. Он заключается в поощрении отказаться от последних остатков уважения к данному человеку, полностью от него освободиться, и он лицемерным образом облачился в свою противоположность. Я сообщил (1910l) о «лицемерном эдиповом сновидении», рассказанном одним человеком, в котором враждебные побуждения и желания смерти в мыслях сновидения заменяются внешней нежностью. («Типичный пример замаскированного эдипова сновидения».) Еще одна разновидность лицемерных сновидений будет упомянута в другом месте.

К этой теме Фрейд вновь возвращается в главе VII. – Прим. ред.

Дополнение, сделанное в 1930 году: В дальнейшем мы познакомимся также со случаем того, что сновидение, наоборот, выражает желание этой второй инстанции.

Сидеть перед художником.

Гёте: «Как может, знатный, он сидеть,

Коль зада не имеет?» (Из: «Totalität», 1814–1815.) – Прим. пер.

Я сам сожалею о включении этих частей из психопатологии истерии, которые вследствие их фрагментарного изложения и оторванности от всего контекста большой ясности внести не могут. Если все-таки они сумеют показать внутреннюю связь темы сновидения с психоневрозами, то можно считать, что свою задачу, ради которой я их сюда включил, выполненной.

Как в сновидении о неудавшемся ужине с копченой лососиной.

Часто бывает, что сновидение рассказывается не полностью и лишь во время анализа в памяти всплывают выпущенные его куски. Эти вспоминаемые впоследствии элементы и дают, как правило, ключ к толкованию сновидения.

То есть женитесь. – Прим. пер.

Аналогичные «сны о противоположных желаниях» в последние годы мне часто рассказывают мои слушатели. Они возникают как реакция на их первое знакомство с теорией «исполнения желания в сновидении».

Свои взгляды по этому вопросу Фрейд излагает в работе «Экономическая проблема мазохизма», 1924f. – Прим. ред.

Дополнение, сделанное в 1914 году: Один из великих ныне живущих писателей, который, как мне говорили, ничего не желает знать о психоанализе и толковании сновидений, самостоятельно все же пришел к почти тождественной формулировке, выражающей сущность сновидения: «Самовольное появление подавленных страстных желаний под фальшивым обликом и названием». C. Spitteler (1914, 1).

Дополнение, сделанное в 1911 году: Забегая вперед, я приведу здесь слова Отто Ранка, расширившего и модифицировавшего вышеупомянутую общую формулу: «Сновидение на основе и с помощью вытесненного инфантильно-сексуального материала изображает исполнение актуальных, как правило, также эротических желаний в скрытой и символически закамуфлированной форме» (Rank, 1910).

Дополнение, сделанное в 1925 году: Я нигде не говорил, что эта формула Ранка стала и моей тоже. Более краткая формулировка, приведенная в тексте, мне кажется вполне удовлетворительной. Вместе с тем одного того, что я упомянул модифицированный вариант, предложенный Ранком, вполне достаточно, чтобы подвергнуть психоанализ упреку, повторявшемуся бесчисленное множество раз: в нем якобы утверждается, что все сновидения имеют сексуальное содержание. Когда этот тезис понимают так, как хочется, то это доказывает только то, сколь мало добросовестности обычно проявляют критики в своем деле и с какой готовностью противники не замечают самых ясных высказываний, когда не справляются со своей склонностью к агрессии, ибо чуть раньше я упоминал разнообразные примеры исполнения желаний в снах детей (совершить прогулку за город или по озеру, наверстать пропущенную трапезу и т. д.), в других местах – сны, вызванные чувством года, сны, вызванные жаждой, выделениями, говорил о снах о комфорте. Да и сам Ранк категорически ничего не утверждает. Он говорит: «Как правило, также эротических желаний», и это можно вполне подтвердить в большинстве сновидений взрослых людей. Дело обстоит иначе, если слово «сексуальное» используется в значении «эроса», которое стало ныне в психоанализе общеупотребительным. Однако интересную проблему, все ли сновидения порождаются «либидинозными» влечениями (в противоположность «деструктивным»), противники едва ли имели в виду.

Очевидно, что мнение Роберта (Robert, 1886), будто предназначение сновидения заключается в том, чтобы освобождать нашу память от несущественных впечатлений дня, нельзя считать верным, поскольку в сновидении относительно часто появляются безразличные образы воспоминаний из нашего детства. Нам пришлось бы сделать из этого вывод, что сновидение выполняет возложенную на него задачу весьма неудовлетворительно.

Дополнение, сделанное в 1911 году: Г. Свобода (1904), как я уже сообщал в дополнениях к первому разделу, распространил открытые В. Флиссом (1906) биологические интервалы в двадцать три и двадцать восемь дней на душевную деятельность и, в частности, утверждает, что эти периоды играют решающую роль в появлении тех или иных элементов сновидения. Если бы это удалось доказать, то толкование сновидений существенно не изменилось бы, но что касается происхождения материала сновидения, то здесь открылся бы новый источник. Недавно я провел несколько исследований собственных сновидений, чтобы проверить применимость «теории периодов» к материалу сновидений, и выбрал для этого особенно приметные элементы содержания сновидения, время появления которых в жизни можно точно определить.

Gärtner – садовник (нем.). – Прим. пер.

См. мою статью «О покрывающих воспоминаниях» (1899a).

«Не стоит призраку вставать из гроба, чтоб это нам поведать». – Изречение Горацио в 1-м акте 5-й сцены (пер. М. Лозинского). – Прим. пер.

Из «Sinngedichte» Лессинга.