Распутин задумался, склонив голову на бок.

– Услуга за услугу, – хлопнул он Аду по плечу. – Приходи ко мне домой завтра. Обсудим. А сейчас танцевать.

– Эй, дуры, – крикнул он женщинам за столом. – А ну-ка, встали и плясать! Нашу любимую…

***

– Ты к нему не пойдёшь, – заявил с утра Ларт, видя сборы Адель на Гороховую улицу.

– Думаешь, сможешь меня удержать? – не прекращая приготовлений, сухо бросила магирани. – Раскрой глаза, он может быть нам полезен.

– Это ты разуй глаза, – негодовал шевалье – пусть он и не Офион, но может быть их приспешником. Мы не можем позволить себе сейчас снять блоки. Как ты будешь защищаться, если он решит напасть? На освобождение силы нужно время. Что, если я не успею защитить тебя?

– Этого не потребуется. Доверься мне. Моя интуиция еще ни разу не подводила.

Ларт сокрушенно покачал головой. Безрассудная. Её одержимость этим чокнутым крестьянином вызывала в нём жгучую ревность. Еще ни разу он не видел, чтобы эта холодная особа так рьяно искала встречи с мужчиной. Ларт мечтал быть единственным, на кого устремится её взгляд. Единственным, достойным её любви. И вот, одной встречи с неотёсанным, грязным мужиком хватило, чтобы перекрыть все его титанические усилия.

Без четверти час Адель в сопровождении хмурого Ларта стояла на пороге квартиры № 20. Дверь отворила всё та же неприветливая экономка, сегодня без лишних вопросов пропустившая гостей внутрь.

Магирани с интересом осматривала скромно обставленную пятикомнатную квартиру, любезно оплачиваемую влиятельными друзьями старца. Слева от входа находилась хозяйская спальня, а напротив – рабочий кабинет, из которого тут же показался нечёсаный улыбающийся Распутин, кивком приглашающий гостей войти.

– Что твой дружок таскается за тобой, как за течной сукой? Так нам и поговорить нормально не получится, – нахально высказался старец, усаживаясь за письменный стол, захламлённый клочками бумаги разной величины и огрызками карандашей.

Из мебели в комнате стояло большое бюро, кресло и диван с потрёпанной обивкой. Всё выглядело дёшево и неопрятно. Сам хозяин также не отличался ухоженностью. Его волосы и борода требовали мытья и расчёски, а застрявшая под ногтями грязь вызывала у шевалье нескрываемое отвращение.

И что только женщины находят в нём? – совершенно искренне недоумевал Ларт.

– И не надейся, что я оставлю вас вдвоём, – сказал, как отрезал он.

– Это понятно, – Григорий почесав бороду, перевёл взгляд на Аду. – Значит, хочешь, чтобы я помог тебе в гадании прославиться? А где принимать будешь?

Адель на секунду задумалась.

– Нет смысла арендовать ради этого помещение. Мы сейчас живём у одного знакомого. Думаю, он не будет против, если я займу одну из его многочисленных комнат под личные цели.

– Что ж, значит, осталось донесть до людей. Завтра отправляйся на представление в Мариинский. Там передашь послание, кому скажу, – старец быстро нацарапал записку на маленьком клочке бумаги, а затем протянул Аде. – А после жди. Люди сами повалят. Еще надоесть успеют.

Адель тепло улыбнулась в знак благодарности.

– А что насчёт ответной услуги? С радость выполню всё, что в моих силах.

Шевалье демонстративно цыкнул, закатив глаза.

– Да, об этом. Давай-ка прогуляемся, – Распутин встал, резкими движениями начав натягивать шубу и шапку из меха бобра.

Постучав, но не дожидаясь ответа, в кабинет прошмыгнула девушка, с которой Ада и Ларт столкнулись в свой прошлый визит.

– Папа, ты куда-то уходишь? – она выглядела взволнованной, но, заметив двух гостей, встающих с дивана, волнение сменилось любопытством.