— Не знаю, что там случилось, но Экхарт никогда не тревожил меня зря. — Отец тоже прибавил шагу. Потер грудь, но едва Ланс снова потянулся к диагностическим заклинаниям, рявкнул: — Дома! Всё дома!

Мобиль рванулся с места, едва Ланс захлопнул дверцу. Полетел по улицам, отчаянно сигналя — горожане, прогуливавшиеся перед сном, еще не успели разбрестись по домам. Завтра все газетчики напишут, что лорд-канцлер, торопясь домой с заседания совета, перепугал три десятка человек и задавил… Боги, о чем он только думает! Какая разница, что напишут газетчики, только бы дома все было в порядке! Нет, уже понятно, что дома все не в порядке. Только бы с девочками ничего не случилось!

Ворота особняка оказались распахнуты настежь, и как Ланс ни старался, не смог обнаружить и следа охранных заклинаний. Мобиль остановился, не доехав до конца подъездной аллеи.

— Ждите здесь, — приказал водитель и вместе со вторым охранником выскользнул из мобиля.

— Этого я и боялся, — прошептал отец и снова потер грудину.

Ланс потянулся к двери, но лорд-канцлер ухватил его за локоть.

— Не мешай парням работать. Я не меньше тебя волнуюсь за Лори. И за…

Его прервал вскрик. Этот голос Ланс узнал бы где угодно. Он словно провалился на пять лет назад — в тот день, когда он едва не потерял Грейс. Кабина мобиля обратилась вонючим подвалом, и на несколько мгновений он потерял способность соображать. Только ледяной кристалл в груди проткнул диафрагму, мешая дышать, да заколола кончики пальцев магия. Он сам не понял, как выскочил из мобиля. Что-то крикнул вслед отец, но Лансу было все равно.

Подъездная аллея. Дом, непривычно темный, лишь из окна второго этажа льется теплый свет.

Свет на миг мигнул, словно его что-то заслонило. Сгусток черноты обрушился на землю, и Ланс шарахнул огнем в этот сгусток— простым примитивным огнем, практически на чистой силе — он никогда не был искусен в боевых заклинаниях. Ослепляя, перед глазами заскакали разноцветные пятна.

Тьма заверещала, этот визг раскаленной иглой вонзился в уши, заставив Ланса застонать, сжать руками виски. В следующий миг он опомнился, но прежде чем успел что-то сделать, из-за дерева вылетело заклинание, скрутило тьму в подобие гигантской амебы. Визг стал невыносимым, но сквозь него Ланс услышал, или не услышал, а ощутил неведомым седьмым чувством — «Глория!» — и разом потерял интерес ко всем тварям на свете.

Лестница. Тело на полу, и одного взгляда на развороченную грудную клетку хватило, чтобы понять — не помочь. Дверь детской. Кровь. Грейс на коленях, на белой до синевы щеке кровавая полоса. Безвольно закинутая головка Лори. Кровь.

Отчаяние во взгляде.

Лори дернулась, хрипло вздохнула и расплакалась.

За окном кто-то вскрикнул:

— Шевелится! Держи!

Загудели, затрещали боевые заклинания.

— Ушел! Вот же живучая тварь!

Ланс рухнул на колени рядом с Грейс ровно для того, чтобы подхватить одной рукой — дочь, другой —оседающую без чувств жену.

4. *** 3 ***

Грейс

— А потом маленький орчонок выглянул из норы и удивился, какой вокруг большой, белый и чистый мир. Он понял, что ночью пошел снег… — Тихий голос Ланса пробивался через пелену забытья.

Он, как обычно, читал Лори на ночь ее любимую сказку, «Зимние приключения Грызастика». Первые мгновения после пробуждения я бездумно плыла на волнах его спокойного голоса. Сквозь веки просачивался приглушенный розовый свет ночника.

«Снова Лори не спит…» — подумала я.

Лори! Дремота тут же слетела с меня. Воспоминания ударили под дых. Кровь на стенах, изуродованные тела, черные кожистые крылья твари… Я села на постели, глотая воздух и испуганно озираясь, готовая увидеть что угодно!