— Не сердись, Грейс. Ты иногда слишком увлекаешься. Если ты считаешь, что тебе не нужны еда и отдых, помни, что нашему ребенку они необходимы.

С этим не поспоришь!

Как только помещение более-менее обустроилось, мы приняли первых пациентов. Дик, Марти и Тедди, выезжавшие на заработки в морскую артель, вернулись с малярией, редкой в этих местах. Даже Ланс не сразу определил, чем они больны. К счастью, «лихоманку» очень быстро удалось победить с помощью магии и хинина.

24. *** 23 ***

Грейс

Удивительно устроена жизнь в маленьких городках: не прошло и нескольких недель после нашего приезда, как из подозрительных чужаков мы превратились в уважаемых всеми соседей. Конечно, не будь мы целителями, приживаться бы пришлось еще долго, но теперь, после истории с маленьким Ником, мы сразу стали своими. При встрече со мной на улице мужчины всех рас приветливо кланялись, господин Рутцен оставлял лучшие куски мясной вырезки, матушка Картер всегда передавала сладкий пирожок для «самой сладкой девочки» — она, конечно, говорила о Глории, — а от старого пасечника наша дочь каждый раз прибегала с перепачканными медом щеками, а то и с медовой сотой, завернутой в вощеную бумагу.

Я радовалась, что пока никто не прознал, что я в положении. От булочек, свежих сливок и говяжьего вымени, почему-то считавшегося в этих местах лучшим средством для здоровья будущих мамочек, точно не было бы спасения!

В нашей чистенькой, уютной больнице, где стены пахли краской, а белье на постелях дышало свежестью и все было готово к приему пациентов, пока наступило относительное затишье: в полях и садах убирали урожай. Дел у нас было немного. Молодого парня, порезавшегося серпом, привела мать, да и то он идти не хотел, а в другой раз женщина так усердствовала, собирая ягоды на жарком солнце, что свалилась без чувств. Вот так всегда: урожай на первом месте. Крепятся, терпят, а потом повалят с запущенными болячками.

Я поскорее выкинула из головы эти мысли: не накликать бы беду!

Мы с Лансом дежурили с утра по несколько часов, потихоньку занимаясь последними приготовлениями. Хотя даже в дежурствах не было нужды: от нашего дома до больницы медленным шагом несколько минут ходьбы, и каждый знал, где нас можно найти.

Старая Ула повадилась навещать меня в дежурства.

— Ой, детка… Простите, госпожа целительница… Спина что-то так разболелась! Не посмотришь?

Спина, в другое время нога или рука были лишь предлогом. Старая Ула всю жизнь прожила без семьи, времени у нее было хоть отбавляй, энергии тоже немало, так что она решила взять нас под опеку. В ее понимании это означало пристроиться на стул рядом со мной, достать узелок с печеньем, таким же древним, как сама Ула, забавлять меня местными сплетнями и строго бдеть, чтобы никто не дергал целителей по пустякам.

Через пару дней таких посещений я уже готова была на стену лезть. Но тут меня осенило!

— Я вам так признательна за поддержку, дорогая Ула. — Старуха настояла, чтобы я называла ее по имени. — Если бы вам позволяло здоровье, я бы вам предложила место сиделки…

Я вздохнула, притворно сокрушаясь о здоровье гоблинки, которая на самом деле была пошустрее иных молодых. Ула сделала стойку, открыла было рот, а я продолжила, не давая ей опомниться:

— Мы бы даже смогли платить вам жалование. Сейчас, пока пациентов немного, вам бы просто пришлось дежурить в больнице после обеда до вечера и, если что, позвать меня или Ланса. Еще в работу сиделки входит…

— Я знаю, чем занимаются сиделки! — воскликнула Ула, ее глаза горели. — Деточка… Госпожа Мон! Да и спина-то не так уж сильно меня беспокоит. Ваш муженек, да продлит Темный Бог подземного мира его земные дни, отлично ее полечил! Я согласна!